Костя+Ника
Шрифт:
Но глухая к уверткам разума совесть упрямо вопрошала: что он скажет Нике? Что пошутил? И как после этого смотреть ей в глаза?
Костя говорил себе, что еще не поздно отступить, знал, что это ложь, и все же не решался на последний шаг.
В ту ночь Ника почти не спала. Она мысленно возвращалась к разговору с Костей. А если он прав? Ведь бывали же случаи исцеления. Почему она не может стать одной из счастливиц, обретших ноги? Как много людей никогда не задумываются, какое это счастье - ходить. Ника представила, что она идет по дорожке, слушая, как гравий упруго шуршит под ногами, переходит через канаву -
Внезапно Нику охватил страх, и она суеверно отогнала мечту. Такие мысли к хорошему не приводят. Чем дальше заходишь в фантазиях, тем больнее возвращаться к суровой реальности. Она безжалостно затушила крошечный язычок пламени, вспыхнувший на пепелище надежд. Костя не знает, что значит быть прикованным к инвалидной коляске. Разве он поймет, что для тысяч таких, как она, Дикуль - это почти религия. Он не встречал людей, которые хватались за мысль о чуде Дикуля, как за спасительную соломинку. А она живет среди них: в клиниках, в больницах, в санаториях. Каждая история о том, что кто-то еще исцелился, бережно передается из уст в уста сотни раз. Все знают эти рассказы наизусть и все же слушают их, чтобы вновь хоть ненадолго зарядиться верой. И каждый радуется свершению чуда, будто сам причастен к нему, будто вместе с исцелившимся и он сделал шаг. А потом приходит осознание того, что с тобой чуда не произойдет, и ты ждешь нового допинга, который поможет тебе жить. Нет, Костя этого никогда не поймет. Да и зачем ему об этом знать? Достаточно того, что он приходит. Лишь бы только ему не наскучило.
Костя появился с поношенной спортивной сумкой через плечо. Расстегнув молнию, он извлек оттуда старенький эспандер и детские гантели.
– Пока тебе этого хватит, а потом другие принесу, будем наращивать вес, - сказал он, вручая гантели Никандре.
Ника не знала, что и думать. Неужели он серьезно решил заниматься с ней? Как же плохо она его знает! Она-то думала, он сказал это просто так, ради красного словца.
Костя достал тетрадный листок, зарисованный человечками-растопырками.
– Вот я для тебя из журнала кое-что перерисовал. Правда, получилось коряво, зато понятно.
Он стал объяснять упражнения, но Ника не вникала в смысл слов. Она слушала голос Кости, а в голове мучительно пульсировало: "Я обманываю его. У меня все равно ничего не получится. Рано или поздно он поймет, что я знала об этом с самого начала. Сказать?.. Нет, тогда он уйдет... Но ведь это нечестно - удерживать его возле себя ложью! Ну и пусть нечестно, только бы он был рядом".
– Эй, о чем ты там думаешь?
Оклик Кости заставил Нику стряхнуть с себя мучившие ее мысли.
– Наверное, для этого понадобится очень много времени, - осторожно вставила она, идя на компромисс со своей совестью.
– Понятное дело. Но я уже все продумал. До конца лета будем спину укреплять. У тебя уже все мышцы ослабли. А когда вернемся в город, я постараюсь найти самого Дикуля. Не может быть, чтобы его нельзя было отыскать.
У Ники перехватило горло. Как странно, еще совсем недавно, впервые увидев Костю, она думала о нем всякие гадости, а он оказался самым необыкновенным человеком: честным, искренним, благородным, самоотверженным... Осознание
Ника усердно повторяла за Костей упражнения, когда в комнату заглянула Полина и воскликнула:
– Что же это такое?! Ты зачем заставляешь ее железяки таскать?! Не хватало еще, чтобы обострение началось!
Обычно Костя видел Полину подчеркнуто холодной и безразличной, и его даже удивило, что она может шуметь или беспокоиться.
– Не волнуйтесь, все будет в порядке. Я прослежу, - поспешил заверить он.
– Нет, как вам это нравится! Он проследит! А если она совсем сляжет, кто отвечать будет? Я - за то, что недоглядела. Он проследит! Знаток какой!
– зло выкрикнула женщина.
– Хуже того, что есть, со мной ничего не может случиться, - сухо произнесла Никандра.
– Когда случится, поздно будет.
Полину не на шутку рассердила новая выходка подопечной. Скорей бы приезжали хозяева, может, им удастся хоть немного приструнить девчонку. Слишком ей во всем потакают. Идет же счастье некоторым. Калека, а все для нее, только птичьего молока не хватает. Тут нормальным людям хоть бы малую толику того, что есть у этой паршивки.
– Да ведь это просто укрепляющие упражнения, - сказал Костя.
Полина смерила его уничижительным взглядом и обратилась к Никандре:
– На следующей неделе возвращаются Родион Викторович и Анастасия Николаевна, - она произнесла имена с особой почтительностью, как будто ощущала во рту особый привкус славы и успеха, сопутствующих хозяевам.
– Пускай они решают, а я ответственности на себя не беру.
Она вышла из комнаты.
Костя вопросительно посмотрел на Нику.
– Это родители, что ли?
– Отец с женой. Они сейчас в Германии. У отца там работа, крупный заказ.
– У меня тетка тоже в загранку ездила, - оживился Костя, - "челноком". Два раза в Турцию и один раз в Китай. А потом завязала: на таможне сильно обдирают, прямо измываются. Но она все равно бабки нормальные заработала.
Костя вдруг спохватился и смущенно замолк. Больно Нике интересно слушать про его тетку. Он вспомнил, что собирался задать Нике один вопрос.
– Слушай, а картинку с костяникой ты откуда взяла?
– Ту, что ты в прошлый раз забыл забрать?
– уточнила Ника и пожала плечами.
– Так, пришло в голову. Я часто рисую не с натуры. Бывает, вижу картины во сне. Иногда просыпаюсь, а сон стоит перед глазами, а иногда все расплывается и уходит. Знаю, что видела что-то интересное, пытаюсь вспомнить - и ничего.
Костя хотел рассказать Никандре о пейзаже, который он видел в лесу, но что-то удержало его и заставило промолчать.
– Ты тоже в художницы пойдешь?
– спросил он.
– Может быть. Я не думала об этом. А ты кем хочешь стать?
– Не знаю. Отец с матерью хотят, чтобы я пошел в институт. Я бы подался на программиста, но там и без меня желающих полно. Надо идти где конкурс небольшой. Вот у меня тут друг, Мишка, тот в компьютерах здорово сечет.
– А я видела, как вы проезжали мимо на велосипедах. Мишка тот, что темненький или светлый?