Костяной скульптор
Шрифт:
Всю эту информацию я получил, допросив одного неудачливого человечишку, оказавшегося очень сговорчивым после того, как я приставил к его голове свое оружие. Впрочем, в итоге он все равно умер, такой как он не стоил того, чтобы оставлять его в живых.
Между тем впереди раздалось знакомое бульканье. Перехватив дубину поудобнее, я рванул вперед. Позади слышались мелкие шажки и тяжелое дыхание моей зверушки. Какая, все-таки, бесполезная тварь…
.
Что же с ним происходит. Я не могу понять. В начале нашего путешествия, после случая с Рогой, да, он относился ко мне не слишком внимательно,
Но потом все вдруг стало меняться. Я чувствовала, как его отношение ко мне становится все более и более холодным и пренебрежительным. И дело было не в том, что я ему надоела или что-то подобное.
Ганлин был максимально прямолинеен, иногда это доходило до полнейшего абсурда. Например однажды он заявил, что то, как я посапываю во сне напоминает ему предсмертные хрипы одной девушки и поэтому мое посапывание ему очень нравится и ему хочется услышать его с как можно более близкого расстояния. Потом я не могла спать несколько дней, опасаясь, что, проснувшись, увижу прямо перед носом череп с горящими глазницами.
Так что, если бы мое общество ему наскучило, он бы сказал об это прямо. Дело было в чем-то другом. Он словно мысленно начинал превозносить себя над всеми окружающими. Вначале прекратил называть меня кареглазой, теперь в свой адрес я слышала только “зверушка”. Затем перестал считаться с моими потребностями, будил меня, не давая выспаться вырывал из рук сух-пайки, начал ускорять свой шаг, что для меня, с учетом разницы в силе, было невероятно трудным испытанием. То же самое было и в адрес встречаемых нами людей и нежити, которых Ганлин теперь убивал, постоянно приговаривая что-то о “недостаточно достойных”.
После перехода на третий уровень все стало совсем плохо. Разговоры превратились в односложные приказы, краткие моменты передышки заставляли тело ныть лишь сильнее, а схватки с различными видами зомби полностью лишились статуса тренировки.
Я не жаловалась, я сама выбрала этот путь, мне была невыносима мысль, что по возвращении в нормальный мир мне встретится кто-то типа Роги, способный предать. Ганлин был жесток, скуп на знаки внимания и нисколько не походил на кого-то, кто мог бы стать другом, но, как он и сказал, для него предательство было невозможно.
Так что идея заныть или каким-либо иным образом изъявить свое недовольство оставалась погребена на самом дне сознания. Но я переживала. Слишком уж резкой и кардинальной была эта перемена. Словно он заразился звездной болезнью в последней стадии, считая всех вокруг муравьями и тараканами.
И да, больше не слышно Жюстины. Не то чтобы я скучала по этой стерве, но этот факт казался мне еще одним тревожным звоночком. Я искренне надеюсь, что Ганлин не сойдет с ума и не прикончит меня потому, что я слишком слаба и недостойна его общества.
Глава 17
Итак, вот мы и встретились, мой драгоценный пир! Напротив меня стояла сильнейшая, не считая босса, тварь на третьем уровне подземелья некроманта. Зомби-урдалак. В отличие от большинства своих коллег, этот монстр не был похож на полусгнивший труп. Практически целый, он скорее походил
Он медлил, видимо его мозг не был поврежден окончательно и урдалак понимал, что я не простой враг. Но и ждать слишком долго мы оба не имели ни желания, ни права. В моей груди закипал азарт, я должен был показать этой твари, что даже она — ничто передо мной. А потому, еще до того, как выйти в нему, я отложил свою дубину. Этот бой станет соревнованием чистой силы.
Давая выход своим чувствам, я взревел словно дикий зверь. Никакого бульканья, никакого хлюпанья. Его рык слился с моим в великолепный первобытный гимн бою. Сорвавшись с места практически одновременно, мы уже через секунду встретились посреди пещеры.
Я был тяжелее, слияние увеличивало массу костей, так что первое столкновение осталось за мной. Размахнувшись, словно в моих руках снова была дубина, я метнул урдалака в стену. До ног донесся отголосок удара, тело монстра впечаталось в камень, но никаких серьезных повреждений он не получил.
Напротив, издав очередной громогласный вопль, он оттолкнулся от стены и пулей ринулся ко мне. Такого напора не выдержало уже мое тело, ноги подогнулись, и я почувствовал, как неумолимо приближается пол. Хребет опасно хрустнул, но ничего не сломалось, просто сместилось пару позвонков. Не страшно. Подогнув ноги, я пихнул тварь, усевшуюся на меня и уже собиравшуюся впиться когтями мне в глаза, вертикально вверх.
Врезавшись в потолок, урдалак уже не успел найти твердую опору, так что его падение было совершенно беспомощным. Чем я и воспользовался. Когда голова зомби оказалась в полутора метрах от пола, я впечатал в ощеренную пасть сильнейший свинг. С наслаждением почувствовав, как ломается под моим кулаком челюсть зомби, я наблюдал его далекий полет.
Зря. Сгруппировавшись в воздухе, урдалак умудрился приземлиться на ноги и тут же рвануть вперед, но не прямо на меня, а чуть в сторону. Я понял его задумку слишком поздно, кривые и длинные руки твари были длиннее моих, к тому же он зашел со стороны левой, ведомой руки. Так что когда далекий взмах когтистых пальцев вырвал несколько ребер из позвоночника, я мог только наблюдать за их полетов по пещере.
Остановившись после успешной атаки, монстр ощерился в жуткой кривой ухмылке и взглянул в мою сторону. Но теперь ошибся уже он. Я не был человеком и подобные раны не могли меня убить или даже сильно навредить. Да, сражаться стало сложнее, целостность скелета очень важна, но повреждение не было критическим. В то мгновение, как урдалак только заканчивал строить свою довольную мину, я уже был не больше, чем в десяти метрах. Для меня — вообще не расстояние.
Взвившись в воздух в идеальном пируэте, я захватил шею твари и так, увлекаемые импульсом моего тела, мы и отлетели к ближайшей стене. Дышать зомби было не нужно, но вот сломанная шея автоматически означала мою победу. Так что я со всей силы сжал руки, стараясь вывернуть позвонки из их крепежей.