Костяной скульптор
Шрифт:
Передняя половина твари, между тем, неуклюже передирая конечностями, подползала все ближе. Стоять он уже не мог, будь я в нормальном состоянии и его убийство не заставило бы меня даже вспотеть. Чертыхнувшись, я невероятным усилием подняла левую руку и схватила рукоять булавы зубами. Это было единственным способом удержать оружие. Правая ладонь уже почти выпустила тяжелый груз.
Тигр взревел, своим примитивным мозгом осознав, что в следующую секунду решится все. Я оскалилась в ответ и прыгнула в воздух. Размахнуться булавой в моем положении было невозможно, так что нужно было придать оружию как можно больший импульс. Скелет понял мою задумку слишком поздно. Когда он начал уворачиваться стальная болванка уже
Последним, что я помнила, были жесткие, но сильные руки под коленями и лопатками.
— Ганлин…
.
Ганлин. И какой черт меня дернул согласиться на это имя? Нет, само по себе имя было нормальное, но слишком уж непривычно было называть себя в голове как-то кроме “Я”.
Отлично помню, как родилось это имя.
Мы с кареглазой тогда провели на втором уровне где-то два месяца. Она только-только начала учиться телесной магии и ее прогресс был очень хорош, по крайней мере по словам Жюстины. Из нас троих в магии она понимала лучше всех, так что приходилось верить.
И наткнулись мы на группу человечков, не самых сильных, но один из них привлек мое внимание. В отличие от воинов, использующих обычное оружие, или магов, либо орудующих посохами, либо просто голыми руками, этот применял флейту. Если задуматься, довольно жуткий инструмент, поскольку был вырезан из бедренной кости, причем человеческой. Как объяснила мне потом та же Жюстина, таких людей называли колдунами. Они использовали не стандартную магию, основанную на силе крови, а нечто иное. У каждого колдуна были особые врожденные способности, на базе которых они и строили свою магию. Если данная природой сила оказывалась достойной, а сам человек умудрялся умело ее применить, то его мощь вырастала по экспоненте.
Этот конкретный колдун, судя по всему, был кем-то вроде заклинателя змей, только для нежити. Когда мы встретились, его спутники как раз добивали группу скелетов, неподвижно стоящих словно статуи, загипнотизированные звуками костяной флейты.
Я и сам, когда с ними сражался, чувствовал некое давление, сковывающее движение и не дававшее действовать на сто процентов силы. Но во мне было не один, а девять скелетов, так что полностью заморозить меня у него не получилось. Когда весь отряд был мертв, я получил много отличных вещей. Брони, как уже упоминалось, я давно не носил, но зато сумка колдуна оказалась под завязку забита множеством различных эликсиров, а в пожитках его спутников нашлись и сух-пайки, и теплые вещи, и хороший запас питьевой воды. Все это было очень полезно для моего зверька, одежда которой уже была просто покрыта дырами, а в рюкзаке бились друг о друга три или четыре последние банки с едой.
И, конечно, я получил ту странную флейту. Самым удивительным было то, что я мог на ней играть. Да, я мог говорить, но это скорее был один из эффектом магии, меня поднявшей, чем физиологии. Ведь по сути у меня не было ни легких, ни гортани, ни языка или губ. Однако же этот странный инструмент колдуна по какой-то странной причине давал себя использовать по прямому назначению. Стоило поднести флейту ко рту так, словно у меня есть плоть, то есть прижать к воображаемым губам, как я сразу начинал своей несуществующей кожей ощущать касание отполированный бедренной кости. Кареглазая с круглыми глазами наблюдала за мной, наигрывающим как простенькие мелодии, так и более серьезные вещи, вроде каких-то увертюр или отрывков целых пьес. Откуда у меня в голове вся эта музыка и тем более навыки игре на инструменте, который я вижу впервые в жизни, я уже даже особо не задумывался. Если когда-нибудь ко мне вернется память о том, кем я был до попадания
— Она называется ганлин, — кареглазая подала голос, что в то время было довольно необычно. — Я видела, как такую используют монахи для ритуалов. Но чтобы с ее помощью применяли магию…
— Я про них знаю! — Жюстина, как всегда, не дала кареглазой закончить предложение. Это уже было чем-то вроде традиции. — Живут в горах, почти ничего не едят и не пью, только играют на таких флейтах, взывая древних духов. Мерзкие идолопоклонники. — Я прямо увидел, как моя квартирантка сморщила от пренебрежения носик.
— Духи мне неинтересны.
На ритуалы каких-то там монахов мне было плевать. Но вот сама флейта положительно нравилась. Кость была гладкой, едва ли не отполированной, но такой вид не был придан ей изначально. Это был результат многолетнего использования инструмента, скорее всего до колдуна она сменила не одного владельца. И теперь попала в мои руки. Я видел в этом некую иронию. Созданная монахами для призыва потусторонней нечисти, в результате она и попала к тому, кто отлично подходил под такое описание.
И скорее всего кареглазая заметила, с каким вниманием я отношусь к инструменту.
— Можно я буду звать тебя Ганлин?
— А чем тебе не нравится “Хозяин”? — я давно заметил, что это слово каждый раз вызывает у девчонки слишком бурную реакцию и не упускал случая полюбоваться ее реакцией. Красные щечки, огонек в глазах и сжатые губы были мне отличным вознаграждением. — Ладно, называй как хочешь.
Так я стал Ганлином. В общем-то, не самое плохое имя.
Да. Я-то Ганлин, а она вот при смерти. Надо будет ей объяснить, что победа после которой ты через пять минут превращаешься в труп не стоит вообще ничего. Главное лежит без сознания, а все равно улыбается. Ну ладно, с ее текущими способностями такой результат заслуживает уважения. Она ведь хотела позвать меня на помощь. И я бы пришел, две рыси в нашу договоренность не входили. Пусть это была тренировка с жизнью в качестве ставки, но все-таки тренировка и выставлять ее против непосильных противников я не собирался. Но она собралась и победила.
Потому-то мне так нравилось за ней наблюдать. Одно дело, как я, появиться на свет без воспоминаний, без цели, без того, что было жалко потерять. Я боролся и жил ради двух вещей: я хотел жить и я хотел бороться — все, круг замыкался. И меня не коробили моральные принципы, не отягощал груз воспоминаний, не накладывал свой отпечаток опыт. Да, моя старая личность точно имела определенное влияние, иначе я не был бы таким, какой есть сейчас, но чего не помню — того не помню. Все-таки я был практически пуст, когда дело доходило до моральных дилемм и самокопания. А вот когда у тебя за плечами много лет жизни, с радостью, разочарованиями, страхами, любовью и так далее — цена существования становится невероятно высокой. Настолько, что очень немногие могут всерьез поставить это существование на кон.
И кареглазая принадлежала к числу этих немногих. Она определенно была готова к тому, чтобы отправиться на следующий уровень подземелья некроманта.
(Настоящий ганлин, костяная флейта тибетских монахов, используемая в ритуале Чод, целью которого является достижение просвещения через принесение в жертву демонам собственного тела)
Глава 16
Как думаете, какой наземный зверь самый сильный? Кто-то скажет, что это тигр, кто-то, что носорог или лев, кто-то, что это медведь. Может быть эти ребята и правда сильные, но точно не находятся на верхушке рейтинга.