Костяной скульптор

Розин Юрий

Десять с хвостиком часов пролетели как один миг. Ну как… мне они показались десятью днями из-за безостановочной дикой боли, но из-за монотонности процесса можно было сказать, что время пролетело незаметно.

Встав в полный рост, я осмотрел себя с ног до головы. Одежду, мешком висевшую на моем теле, для слияния пришлось снять, но организм зомби уже слишком разложился, чтобы можно было что-то разглядеть. Внешне, как и раньше, ничего не изменилось, разве что моей гнилой плоти словно бы стало больше, а сама она — чуть менее разложившейся. И, несмотря на мои опасения, вызванные эффектом от слияния с урдалаком, толще я не стал.

Но

вот силы во мне прибавилось изрядно. Сейчас моя сила равнялась где-то пяти человеческим. Правда, почти вся энергия конструкта была использована, так что осталось едва ли три процента от одного человека, но я так и так не собирался приниматься за новое слияние.

Слишком долго меня уже не было, Веск и так наверняка что-то заподозрит, так что давать ему еще больше поводов для размышлений я не имел права. Пока что моих сил не хватало на то, чтобы его подавить напрямую. Плюс, мне нужно было придумать и воплотить в жизнь какой-нибудь отвлекающий маневр.

Пару раз раскинув в голове все мысли, я припустил по извивам тоннелей в не самое близкое путешествие. Благо, с моим новым телом, я должен был обернуться максимум часов за семь-восемь.

Глава 25

Стоило сказать спасибо моей пустой памяти: любая новая информация, что попадала в мою заполненную чернотой черепушку, оставалась там надолго и держалась накрепко. По крайней мере путь к тому закутку, где произошло мое переселение в нынешнее тело я смог проложить с первого же раза, что, с учетом почти недели плутания по уровню, прошедшей с того момента, было очень внушительно. На самом деле, я бы смог найти даже ту дыру, в которую нырнул, спасаясь от молотобойца, а вот обратная дорога в инкубатор скелетов стерлась. Либо тогда мой разум еще не до конца включился в работу, либо тут поработала магия самого подземелья. Впрочем не суть важно.

Целью моей был не столько сам тупичок, не отличающийся от сотен других таких же почти ничем, сколько оставленные там впопыхах вещи. Улепетывая от вышедших из-под контроля зомби ни я, ни кареглазая, даже не подумали забрать сумки с пожитками, в которых были и сухпайки, и сменная одежда для девчонки, и всякая ее женская мелочь типа ниток с иголками, и, что было куда важнее лично для меня, моя тезка, костяная флейта. Да, в путешествиях с кареглазой и нашим невольным конвоиром у меня не будет возможности сыграть, но осознание того, что инструмент пылится где-то непонятно где, было неприятно.

К счастью, наши пожитки лежали там же, не тронутые. Набреди на них какие-нибудь приключенцы и ищи-свищи мой ганлин. Проверив, на всякий случай, содержимое сумки, я закинул ее на менее гнилое плечо и отправился в обратный путь. Кареглазую с такого расстояния я уже не ощущал, но знал их с охотником примерное положение, так что, поплутав по лабиринту бесконечного склепа несколько лишних часов, все-таки сумел почувствовать свою…

Кого? Кто она для меня? Об этом я тоже думал, все-таки когда ты не можешь говорить, не можешь сражаться, не можешь проводить опыты с костями — остается только размышлять на отвлеченные, или не очень, темы.

Толья. Я ее так назвал лишь однажды, поддавшись минутному порыву, когда разум захлестнула волна стыда и сожаления. Нет, я не имел ничего против этого имени, но что-то мне мешало называть ее так. С Жюстиной вот, к примеру, не было никаких сложностей, даже слащавое “Жюс” из меня вылетало с легкостью. И даже этот охотник, Веск.

Я знал, что если мы однажды умудримся нормально поговорить, без взаимной неприязни и попыток друг друга прикончить, для меня назвать его по имени будет вполне естественно.

А вот кареглазая… почему-то ее имя застревало в горле словно колючка репья, причиняя чуть ли не физическое неудобство. Было ли это связано с тем, что я все еще чувствовал свою перед ней вину, или из-за того, что она когда-то самостоятельно отдала свою жизнь в мое распоряжение, а может еще по какой неведомой причине — я не знаю.

Однако, даже если опустить этот вопрос, сам факт того, что некий человек вызывает во мне столь противоречивые ощущения, означал, что кареглазая мне глубоко небезразлична. Что это было?

Дружба? В принципе похоже. Она, по крайней мере, точно считает меня своим другом, в этом я не сомневаюсь. Вот только дружба предполагает некую жертвенность, насколько я понимаю это слово, а я точно знал, что если встанет выбор: она или я — я выберу не задумываясь и не колеблясь. И совесть меня мучать не будет, как она мучала из-за моего скотского поведения. Одно дело — творить то, чего мог бы с легкостью избежать при малейшем желании, и совсем другое — спасение своей нежизни.

По той же причине не подходили и такие эмоции как любовь или преданность. Пожалуй, правильным будет сравнить мои к ней чувства именно с тем, как хозяева относятся к своим домашним питомцам. Да, ухаживают, да, заботятся, да, в случае чего лечат и спасают, но мало какой хозяин будет жертвовать собой ради кота или попугайчика. Но как-то это было… неправильно, что ли. Я понимал это мозгами, видимо играла свою роль закрытая для просмотра память, но прочувствовать эту неправильность был не в силах. А потому, после довольно долгого самокопания, решил не продолжать заострять на этом внимание. Я такой какой есть, что уж поделать. А если что-то и изменится, то разбираться с этим будет уже тот, будущий я. Ему и карты в руки.

За такими непростыми думами я потихоньку приближался к кареглазой и охотнику, сейчас, судя по дергающейся ауре первой, находившихся в бою. Ну, правильнее это будет назвать тренировкой, пусть мне методы этого Веска и казались слишком уж мягкими. Однако учителем телесной магии для девчонки он был точно куда лучшим, чем я, так что пользу для кареглазой все равно мог сослужить.

И тут мне в голову пришла довольно авантюрная, но в целом неплохая идея. Раньше, когда девчонка разделывала очередного зомби под наблюдением охотника, я лишь тихо стоял в сторонке, поддерживая свою легенду “тупой зомби-носильщик”. Однако теперь, раз уж я слинял от них и у парня так и так появится много вопросов, стоило начать как-то менять его ко мне отношение.

Да, понятно, что недоверие останется и скорее всего лишь усилится, но раз уж отлипать от нас он не собирался, то рано или поздно моя тайна будет раскрыта. И если это случится сразу и резко, тем более если я к тому моменту поглощу достаточно нежити, чтобы составлять охотнику конкуренцию в бою, наши отношения вряд ли когда-нибудь утрясутся окончательно. А потому лучше действовать постепенно и начать сейчас, пока я еще не представляю для него угрозы и он чувствует себя в безопасности.

Наверное такой переход от разговора о безопасности будет странным, но, приблизившись к повороту коридора, за которым были мои живые спутники, я, взревев как можно более угрожающе, бросился вперед на полной скорости.