Кот баюн и чудь белоглазая
Шрифт:
— Прощай, Славуня! Мы уносим ноги!
— Что так? — удивилась Баба Яга. — Пироги чёрствые?
— Стефан, зови его!
Стефан, как истинный христианин, почесал затылок, оглядевшись в великом удивлении по сторонам, похлюпал носом, уставившись на Луну, наконец, вроде бы, догадался. Он улыбнулся, утёр слюни, громко крикнул, расплывшись в улыбке, — А! Понял! Отче наш, иже еси на небесах!
— Не так! — закричала Мишна, пихнув молодого человека в бок, отчего тот отлетел к стене. Это принесло несомненную пользу — юноша заметил имущество экспедиции, заранее приготовленное бывшим Котом для бегства. — Явись, господин Фрогг, великий дракон! — голос девушки звенел от напряжения, эхо несколько
В этот момент из сарая выскочил Коттин, вслед за ним выбежала вечно молодая ведьма, с Бойкотом в руках — другого имени мечу, Яга так и не придумала.
Стефан схватил мешки, побежал на середину двора, там стояла Мишна и энергично махала рукой. Только наследник готских королей оказался возле девушки, как позади его раздался тонкий металлический звук — два меча сошлись над головами бессмертных. Индра и Бойкот решили послужить человеческой гордыни.
Над лесной поляной метались сполохи таинственного огня — вокруг древней ведьмы вновь зажглась бледная аура, при скрещении стальных клинков на подмёрзший снег летели жёлтые искры. Перед глазами Стефана прыгали красные бусы Славуни, он заворожено смотрел на них, не замечая ни рыжей куртки Коттина, ни его красных сапог с прорезями, ни блеска крутящихся над головами клинков. Очередной удар в бок вывел его из гипнотического состояния, он оглянулся и увидел, что Мишна смотрит на тёмное небо.
Там шумели крылья, затем раздался нежный свист, исходящий из груди большого существа, и на поляну опустился чудный зверь — одновременно и страшный и прекрасный. Это был молодой дракон, нежно-сиреневого цвета, с головой на длинной шее, с большими фиолетовыми глазами, расположенными по бокам сплюснутой головы. Над спиной зверя трепетали тонкие оранжевые крылья, позади них было прикреплено ремнями большое седло. Мишна тут же задумалась — как же он может летать на таких крылышках?
— Господин Фрогг, летим отсюда! — закричала девушка, бросаясь к дракону и оглядываясь на Стефана, надеясь, что Коттин тоже услышит её призыв.
— А где сам Фрогг? — крикнула Славуня, отбивая очередной удар своего соплеменника.
— У меня пока нет имени, — робким, ломающимся голосом неуверенно промолвил молодой зверь, обращаясь к Мишне. — Меня сюда прислал отец, сам он весьма занят.
— Залезайте на спину, хватайтесь за ремни! — крикнул бывший Кот, отступая и часто оглядываясь на молодых.
— Не смей улетать! — подала голос Баба Яга.
— Мне велено забрать того, кто носит древний меч бога, — вежливо ответил молодой дракон.
— Хватай мешки, дракон уходит! Летим, пока нас не пожгли колдовством! — Коттин запрыгнул в седло последним, схватился за Стефана, поймал болтающийся ремень и быстро привязался.
Дракон разбежался, крылья часто-часто затрепетали, раздался свист и тихий треск, затем крылья слились в оранжевое облако, как у неподвижно висящей в воздухе стрекозы. Только, в отличие от стрекозы, дракон летел весьма быстро.
В метре от облаков сидела Мишна, ни жива, ни мертва. Она зажмурилась, пальцы намертво вцепились в переднюю луку седла, она даже не отреагировала на растопыренные пальцы Стефана, ухватившие её за переднюю часть тела. Но не высоко, не высоко.
Коттин, тряся головой, чтобы смахнуть слёзы, осторожно оглянулся — позади в ступе летела Славуня, крича угрозы. Затем она взмахнула метлой, провалилась вниз, к лесу, исчезла за частоколом чёрных елей.
— Эй, дракон без имени, тише можно? Летуны свалятся! — крикнул Коттин вперёд, туда, где находилась голова зверя. Правда, Коттин не знал, там ли находятся уши.
— Прошу не называть папу его древним именем! Он рассердится и съест вас! — как ни в чём не бывало, ответил зверь.
— А как его называть?
— Вот чудные человечки! Тайное имя знаете, а как зовут папу — не ведаете! — молодой дракон хрипло засмеялся.
— А это оттого, что кто-то не только очень долго живёт, но и очень долго спит, — подал голос Стефан.
— Можете называть его Змей Горыныч, правда, это имя сказочное. Это даже не имя, а ранг.
— А у тебя есть ранг? — крикнул вдруг приободрившийся Стефан.
— Да, — потупил очи молодой зверь, — мой ранг — Равлик. У меня пока одна голова, но крылья уже есть. И огнём я скоро плеваться научусь!
— А кем же ты был в детстве?
— Лягушонком, — засмеялся дракон. — Маленьким лягушонком. Как и папа. Он мне рассказывал, что давным-давно, ещё до Великого Льда, его носил на плече великий герой.
— О! Как интересно! — сказали мужчины одновременно, и уставились вниз, вдруг осознав, что ночь прошла всего за несколько минут, а внизу уже хребёт Урала.
Прямо волшебство какое-то!
Далеко внизу две реки сливались в одну, белея заснеженным льдом. Возле места слияния, в стороне от высоких берегов, покрытых стройными соснами, стояла гора. Её крутые бока были голыми, сквозь снег то тут, то там пробивалась сухая трава, кое-где росли приземистые корявые сосны, широко раскинув ветки, овеваемые всеми ветрами. Казалось, что когда-то, давным-давно, огромный пузырь пробивался из глубин земли, но не сумел добраться до поверхности — так и застыл, превратившись в огромный курган, смотрящий лысым склоном на север. Верх горы зарос сосновым лесом, густым, тёмным. На запад от лысой горы, синими волнами, одна другой выше, чередовались увалы — покрытые лесом, они протянулись чудовищными складками с юга на север. На восток от горы тоже виднелись вершины гор, но Коттин знал, что когда-то там был берег пресного моря. Казалась, будто от непостижимо свирепого ветра в самом начале времён твердь пришла в движение, смялась, вознеся к небесам горные вершины, и так застыла. Но прошли долгие эпохи, и ветры с дождями сгладили их, прибили к земле.
Если бы на вершине горы находился путник, он бы увидел, как над лесами, заливными лугами быстро перемещалась чёрная точка. Она увеличивалась, и, в конце концов, превратилась в молодого дракона, на спине которого, словно муравьи, сидели замёрзшие люди, привязанные ремнями. Дракон на своём драконьем языке что-то радостно закричал, пошёл резко вниз, пикируя прямо на лысый склон горы.
— Как называется за место? — закричал Коттин, с трудом выговаривая слова замёрзшими губами.
Дракон, он же Равлик по рангу, укоризненно посмотрев на Коттина, молча, продолжал пикировать. Земля приближалась, корявые сосны увеличивались в размерах, стали видны каменные лбы камней, обточенные дождями, тут и там торчащие из крутого склона горы. Стефан вцепился в Мишну, забормотал какие-то молитвы. Мишна приготовилась завизжать тонким голосом.
«Это ворота», — догадался Коттин, — «Мне говорили о воротах в Рипейских горах — правда, давно».
Свистел ветер, кроны редких сосен мелькнули перед глазами, уже можно было разглядеть сухие колоски заснеженной травы. Вокруг всё вспыхнуло ярким фиолетовым сполохом, Коттин взглянул на вершину горы, она виднелась сквозь дымку — мутно, неровно, наклонно по отношению к горизонту. Дракон продолжал падать, несмотря на то, что поверхность горы мелькнула и пропала, в черную нору, где-то вдалеке светившуюся тусклым светом. Наконец, Равлик влетел в чудовищную пещеру, стены которой были покрыты каменными сосульками, переливающимися кристаллами, прозрачными стёклами слюды. В пещере было светло, но источника света нигде не наблюдалось — казалось, что сам воздух, сухой, лёгкий, светится слегка желтоватым приятным светом.