Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
Вот этот наш неуловимый киллер, скажем. Теневик. Полагаю, он не единственный представитель этого обделенного меньшинства, подвизающийся на преступной ниве, но уж точно самый... одиозный.
Такая соблазнительная способность – не оставлять магического следа. Теневики не имеют ауры, с них нельзя снять кирлианку, их не берут никакие мантические приемы и не воспринимают чары определения личности. Их не засекают даже магодетекторы. Те из них, что берутся за развитие своей способности всерьез, способны обмануть заговоренную пулю.
Думаю, намного больше теневиков работало бы на организованную нечисть, если бы не третий закон Ньютона: «За всякую магию приходится платить
Зато пули его никто не заговаривает. Магии в них нет, кроме присущей самим материалам – серебру и железу. Но такая пуля пробивает любую магическую защиту и убьет любое существо, будь то живое, неживущее или мертвое. В чем за последнюю неделю успели убедиться господа Сумраков и Парамонов.
За неделю... В первый раз Невидимка пошел на этакую наглость. Интересно, почему? Едва ли он выходит на заказчиков сам – так поступает только пушечное мясо. У ребят вроде Невидимки, как правило, есть посредники, обычно очень профессиональные. Одному киллеру не дают больше четырех-пяти заказов в год, и платят столько, что он может жить безбедно. А тут, извольте видеть – одного за другим валят «нового русского» и журналиста. Может, есть связь?
Да нет, это мне уже мерещится. Какая уж тут связь? Сумраков – фигура не того калибра, чтобы привлечь внимание Парамоши. Наша жертва предпочитала министров всяких, губернаторов, олигархов. Новобогатей-колдун, ненароком перешедший дорогу чрезмерно обидчивым конкурентам, – это не его профиль. Так, криминальная хроника.
Значит, напрашивается другой вывод, куда менее приятный. Парамонова надо было убрать как можно скорее. Не через месяц-два, а сегодня-завтра. Что лишний раз подтверждает – дело в нарытом компромате, который Парамоша хотел слить в печать. Жареный материальчик.
Но почему Невидимка? Засвеченный уже не раз, недавно отработавший Сумракова? Защита, поставленная толстяком Обдуниром, смогла бы остановить разъяренного демона... до тех пор, пока Парамоша сидит на ковре сиднем. Да, в конце концов, разве свет сошелся клином на демонах? Мало ли других способов убить человека. А чего стоит телохранитель из хваленого «Чингисхана», мы уже убедились.
Поймаем организатора этого цирка со снайперами – непременно спрошу, что ему в голову ударило. А в том, что мы его поймаем, у меня как-то даже сомнения не возникло.
Потому что убийство это – грязное. Слишком много следов. Что-то видел охранник. Что-то слышали соседи. Не уверен, что сам Парамонов успел заметить своего убийцу, да и попробуй выбей разрешение на его допрос – справку из городского благочиния, справку от районного благочиния, ордер от прокурора, разрешение от митрополита и штамп от управления по защите прав усопших, который трудно заполучить, даже если призрак явится туда лично и будет требовать допроса, капая эктоплазмой на бумаги. Поговаривают, что весь штат этого злосчастного управления сидит на содержании не то у банды вампиров, не то у призрака Орденского секретаря бывш. святого отца Иосифа – ни те, ни другой по понятным причинам не хотят, чтобы всякие там благочинные нарушали их и без того сомнительный покой.
А еще надо будет поподробнее расспросить соседей покойника. Тетку из двадцать пятой, кто там еще был... а, всех не упомнишь. Девушку из осьмнадцатой квартиры, с которой я столкнулся на лестнице, в конце концов. Ну и что, что ее дома не было? Не про убийство расспросить, а просто так. Мне не так часто выпадает поболтать с красивыми девушками.
Интересно, а если пригласить ее на свидание – что будет?
Кстати, у меня есть прекрасный повод. Расследование загадочного убийства – чем не способ пустить пыль в глаза? Решено. Завтра с утра загляну к ней... с парой вопросов... и договорюсь на вечер... О дыре, которую мог пробить в моем холостяцком бюджете хотя бы один ужин в ресторане, я старался не думать. А заодно – обойду еще пару квартир в том же подъезде.
Всеволод Серов, среда, 16 июня
Я ехал к другу, с которым не виделся уже год. Да, ровно год. Но сегодня к нему зайти надо. Сегодня – обязательно.
Место здесь правильное. Вековые деревья широко раскинули кроны – а сквозь них яркими клинками падают солнечные лучи. Хорошее место для таких, как он. Калитка отозвалась на мое прикосновение тихим скрипом. Смазать бы ее...
– Ну, здравствуй, – голос мой отчего-то сделался хриплым. – Друг.
Давно не виделись. Дела, дела, дела... закрутился... ну, сам знаешь, как бывает. Нет, семьи пока нет. Да ладно, не старик, успею еще. На примете... ну... как тебе сказать...
Я сел на скамейку. Достал из сумки мелодично звякнувшие стаканы. И наполнил их до краев прозрачной, как родниковая вода, огненной жидкостью. Один пододвинул ему, второй взял себе.
– Ну, – голос снова дрогнул. – Будем.
Водка обожгла горло. И также обожгли хлынувшие, будто из стакана, воспоминания...
Местность перед кишлаком нашпигована минами. Ихними и нашими. Как они тут все к чертям не подрываются – не понимаю. Большой ведь кишлак. Лоза в руках Аоэллина ежесекундно дергается. Мина справа, мина слева... если бы по нашему следу попыталась проползти змея, сломала бы хребет через две сажени. Это при том, что через добрую половину мин мы просто перешагиваем. Выстрел! Падаем кто где стоял. Первая мысль – только бы не накрыть пузом как-нибудь сувенир с солнечной Сицилии. Вторая – ну все, б... прости, господи... побрились!
Мучительно медленно текут секунды, а характерного свиста энфильдовской пули все нет. Вместо него из кишлака доносятся гортанные крики басмачей. Орут они где-то с полминуты, после чего все снова затихает.
Ух! Пронесло. Судя по тому, что лупили вообще не в нашу сторону, палил какой-то по уши обкурившийся аскер.
Наконец выходим к дувалам. Собаки молчат – хоть одно заклинание работает как надо. Вот часовых бы так...
Дом, который нам нужен, находится почти в середине кишлака. Информатор донес, что сегодня там будет ночевать Али-ага Зульбеддин – тип, за которым местная инквизиция гоняется уже лет шесть. В банде у него больше пятисот рыл, два миномета и один мулла. Кроме того, по слухам, недавно ему переправили из Пакистана горную пушку. Достал он всех изрядно, и приказ однозначен – в меченом доме валить все живое!
По дороге попадаются двое местных. Женщину с тяжеленным кувшином замечаем издалека и пропускаем, а на второго нарываемся почти в упор. Приходится валить из арбалетов. Труп оттаскиваем в арык и наскоро присыпаем.
Около дома двое часовых. Один дремлет, опершись на ружье, за что и получает стрелу в горло. Второго душит шарфом Шар.
Просачиваемся во двор. Эмиль, Курешан и я остаемся на стреме, остальные на два-три врываются внутрь. Из дома доносятся хлопки арбалетов и бесшумок. Скрип калитки. Во двор заходят два басмача. Один тащит на плече ружье, у второго за поясом сабля и два пистолета.