Кот в красной шляпе
Шрифт:
Байли спала тревожным сном. Ей снилась Элайни, которая вдруг распадалась на две Элайни, которые, снова, делились и делились, а потом превращались в круглые шарики, которые лопались на глазах, а она, Байли, звала Элайни, и никак не могла её найти. Поэтому утром она поднялась с тяжелой головой и сразу же дала команду готовить флаэсину. Туманный Кот глянул на неё и сказал:
– Погладь меня! – Байли улыбнулась и погладила кота. Голова сразу же прошла, а Байли подняла Туманного и чмокнула в мордочку:
– Спасибо, котик! Если бы люди были такие, как ты – здесь царило бы счастье.
Капитан Вейн пришел в форме и доложил, что флаэсина готова. Показался доктор Фрост, как всегда, со своим чемоданчиком. Подошла фея Януш с внушительной корзинкой еды, которую капитан Вейн отнес в флаэсину. Байли поднялась на борт, отдавая последние распоряжения феё Януш – она оставалась в столице на хозяйстве. Та на прощанье помахала рукой и флаэсина поплыла в воздух.
Было прохладно, и доктор Фрост накинул на плечи дочери теплое одеяло. Та с благодарностью ему улыбнулась. В спину светило солнце, а впереди темной, тяжелой синевой падало на горы ночное, кое-где звёздное небо. Туманный Кот сидел на самом носу и смотрел вперед. Байли, испугалась вначале, а потом улыбнулась и махнула рукой – кто-кто, а Туманный Кот не пропадет.
Внизу просыпалась страна. Не раз летавшей Байли, всякий раз было чудно и волшебно видеть с высоты маленькие домики и фигурки людей, копошащихся во дворах, разно-размерные квадратики полей и кудрявые, игрушечные деревья. Как в кукольной сказочной стране, вылепленной руками искусного мастера, вложившего в своё творение не только труд, но и душу. Байли думала о встрече с сестрой и Адамом, думала о второй, так чудом появившейся Элайни, а еще о её любимом Хенке, так неожиданно и навсегда вошедшем в её сердце. С ним, Хенком в сердце, было более всего сложно – она не знала, что ей продеться сказать ему при встрече, желала её, этой встречи, и страшилась. Не будь этого страшного дня в её жизни, о котором она старалась не вспоминать, она бы не чувствовала ни тени сомнений, и сразу же, в первый день её королевства понеслась бы к любимому, быстрее любой флаэсины. Но то, что было, никуда не убрать, с этим надо было жить, с этим нужно надеяться на лучшеё.
– Впереди Литу! – предупредил капитан Вейн. Байни глянула вниз - там раскинулся небольшой городок, перерезанный главной дорогой.
– Надо садиться, узнать, не там ли Элайни и Адам, - сказала Байли.
– Их там нет, - не оборачиваясь, сказал Туманный Кот, который так и сидел на носу.
– Что ты говоришь, котик? – спросила Байли.
– Их нет в этом городе, - ответил кот, - они впереди.
– Ты так думаешь? – спросила Байли и согласилась. – Хорошо! Капитан, смотрите на дорогу!
Капитан Вейн направил флаэсину немного ниже и смотрел на дорогу в огражденный перилами люк возле штурвала.
– Там, на земле, что-то есть, - сказал Парк сестре, вглядываясь в люк перед штурвалом.
– Что есть? – вяло отреагировала Леметрия. Парк отвлек её от приятной процедуры выковыривания из Перчика далеко идущих обещаний.
– Там люди на земле лежат, - присмотрелся Парк.
– Ну и пусть лежат, отдыхают, наверное, - сказала Леметрия.
– Что там у вас? – среагировала Чери.
– Да ничего, - с досадой крикнула Леметрия.
– Я же слышу! – парировала Чери.
– Значит ты не глухая, - ущипнула Леметрия.
Чери и Фогги перевалились через корму, вглядываясь вниз. Там, под огромным деревом на желтых листьях ярко выделялись две упавшие фигуры.
– Ну-ка давай вниз, - сказала Чери.
– Не командуй, - сказала Леметрия и не сдвинулась с места.
– Девочки, не ссорьтесь, - сказал Фогги, но его никто не слушал. Чери подошла к Парку, и, кинув «Отойди», забрала у него штурвал. Карета резко пошла вниз. Чери посадила её рядом с деревом и все выбрались из флаэсины. На земле лежали парень и девушка. Парень был сверху, закрывая девушку всем телом. Вся его грудь была залита кровью. Перчик всмотрелся и удивленно воскликнул:
– Адам?!
– Ты его знаешь? – спросила Леметрия, пораженная происшедшим.
– Он умер, - снимая руку с шеи, констатировала Чери.
– А кто под ним? – спросил Перчик, предчувствуя невыносимую догадку. Чери и Парк, который ничуть не растерялся, повернули Адама и освободили девушку. У неё на груди тоже была кровь
– Элайни, - кинулся к ней Перчик и с его глаз брызнули слезы, - сестричка моя.
– Это же Элайни, наша бывшая королева, сестра Байли, - сказала Чери.
– Перчик, так ты её брат? – не вовремя спросила Леметрия. Перчик кивнул головой. Чери отпихнув Перчика положила руку на шею и послушала пульс. Все затихли и смотрели на Чери.
– Ну??? – не выдержала Леметрия.
– Заткнись! – крикнула Чери, не отпуская руки. Потом подняла на всех глаза и сказала: - Она жива!!!
– Надо что-то делать, надо что-то делать, - запричитала Леметрия, а Чери, вновь взяв командование на себя, сказала, - садитесь в круг и повторяйте слова клятвы «Здравия». Все помнят? – она обвела всех взглядом.
– Я не знаю, - сказал честно Парк, так как магом не был.
– За флаэсиной смотри, - кинула ему Чери, - ну, приготовились!
Маги и феи подняли руки и принялись повторять клятву.
– Там кто-то летит, - сообщил Парк.
– Не отвлекаться!!! – грозно крикнула Чери.
Между тем флаэсина, которую заметил в небе Парк, пошла на снижение и села рядом с деревом. Из неё выкатился Туманный Кот и большими прыжками кинулся к склонившимся над Элайни магам и феям.
– Кот, отстань, - махнула на него Чери, когда Туманный Кот взобрался на грудь Элайни. Но Перчик её грубо остановил: - Не трогай его, это Хамми.
Подбежавшая Байли бросила взгляд на Перчика, кивнула ему и опустилась на колени перед Элайни. Туманный Кот всё также сидел на груди Элайни, как застывший сфинкс, и не шевелился. Но если бы кто присмотрелся внимательней, то заметил бы, как его ярко рыжие шерстинки постепенно сереют и становиться пепельными. Через несколько минут изрядно посеревший кот спрыгнул с груди и сказал:
– Элайни будет жить!
Байли прижала Туманного Кота к груди и, заливаясь слезами, сказала:
– Котик мой милый! Как же я тебя люблю.
Рядом, от избытка чувств, ревела Леметрия.
Часть третья - Светлое воскресение.
У ангелов чаще обгорают крылья.Кот
Глава первая. Eoraptor lunensis.
Отражение первой волны репликации вернулось на Землю через неделю после того, как у старшего мастера ОРУ Ивана Ивановича Петрова пропало праздничное мясо, о котором Иван Иванович постарался скорее забыть, ввиду негативности последствий. Но подчиненные забывали не так быстро.