Кот в малиновом тумане
Шрифт:
У Мэтта не было такого бурного воображения, и он не одушевлял замороженную воду, так что ее нога вскоре была обернута компрессом из влажного полотенца, набитого кубиками льда.
— Как ты? — спросил он. — Только честно!
Темпл повела головой из стороны в сторону, что обозначало — так себе. Она подозревала, что все тело у нее в синяках, но, по крайней мере, ни один из них не означал серьезной травмы. Боль в щиколотке начала затихать. Однако ее гордость по-прежнему сильно страдала.
— Вечером с тобой побудет Электра — у меня дежурство. Что-нибудь еще нужно сделать?
— Ничего не нужно. Я хочу просто посидеть и подумать.
— Об этом несчастном случае?
— Об этом вроде бы несчастном случае. Ники, похоже, был серьезен, как никогда.
— Кто такой дядя Марио?
— Я боялась, что ты спросишь. Мне самой страшно. Это Мачо Марио Фонтана. Когда-то, когда мафия рулила в Лас-Вегасе, Мачо Марио был большим штурвалом над множеством маленьких колесиков в этом городе.
— И ты работаешь у его племянника?!
— Ники — белая овца в этой семейке, клянусь. К тому же, в нынешние времена, когда Комиссия по азартным играм во все глаза следит за каждой трансакцией, никто в Лас-Вегасе не сможет выйти сухим из воды, имея связи с криминалом.
— Ну-ну. Похоже, моего отчима застрелили эльфы.
— Я же говорю про организованную преступность, а не про рутинные страсти-мордасти большого города. Гнилая репутация Лас-Вегаса в старые времена придавала ему особый суровый шик. А сегодня посмеиваться над мафией так же безопасно, как пинать дохлого льва. Блин, да я даже в своем сценарии для шоу «Гридирона» использовала все эти параноидальные теории заговора, которые витают вокруг. Я придумала, что под новым отелем «Скарабей» в подземелье хранятся деньги мафии, и там, к тому же, еще секретные помещения для ядерных испытаний, в которых государство прячет всех инопланетян, которые приземлились на военно-воздушной базе Неллис — и там их тысячи!.. Это квинтэссенция чудовищно преувеличенных слухов, которые ходят об этом городе.
— По-моему, достаточно блестяще, чтобы ослепить даже Лас-Вегас.
— Ты бы видел, какие декорации они собираются поставить! Дэнни Голубок показывал мне планы как раз перед тем, как я сыграла в Шалтая-Болтая на лестнице. Это будет просто неописуемо вульгарно — а такого нелегко достичь в городе, подобном нашему.
— А ты еще волновалась, что Кроуфорд Бьюкенен руководит нынешним шоу. Похоже, что все получится замечательно.
— Замечательно… если только Кроуфорд не будет путаться под ногами. И если он не станет пытаться переделать мой сценарий. О, и еще: они договорились с Джонни Даймондом — он будет петь в моем финальном попурри «Бредни Лас-Вегаса». А у него такой голосище!.. Слушай, так ты пойдешь на «Гридирон»? В смысле, со мной?
— Мое расследование зашло в тупик, так что я вполне могу взять на работе отгул, если отпрошусь заранее. — Мэтт взял со стола несколько страниц «Лас-Вегас Сан». — Конечно, пойду. А лейтенант Молина тоже будет что-нибудь исполнять на шоу?
Хорошее настроение Темпл моментально испарилось.
— Исключительно на месте преступления в «Хрустальном фениксе».
Она наклонилась вперед, чтобы поправить компресс на щиколотке, и Мэтт тут же кинулся помогать, разрушив ее намерение выиграть время, чтобы решить, делиться ли с ним кое-какими личными переживаниями.
Прежде, чем она снова выпрямилась, Мэтт подсунул ей под спину подушку. Это проявление участия только заставило ее нервничать. Все, что вынуждало Темпл чувствовать себя беспомощной, всегда нервировало ее.
— Мое падение кое-что мне подсказало… — начала она.
Он ждал продолжения, не подозревая, что это вовсе не то, что она собиралась сказать.
— Мне кажется, я стала меньше бояться боли. Не то чтобы я превратилась в мазохистку, конечно. Но, с тех пор, как ты начал давать мне уроки боевых искусств, я уже не считаю себя такой уязвимой, как раньше: знаю, что могу ушибиться, пораниться, но знаю, что все равно все заживет.
— Это хорошо. Если ты ощущаешь свое тело надежным, ты и ведешь себя уверенно. А противники это чувствуют, и у них отпадает охота с тобой связываться. Даже если они свяжутся, ты будешь менее беспомощной… Проблема нашего сексистского общества: женщины так боятся боли, что позволяют страху руководить их жизнью.
— А мужчины?
— Возможно, мужчины этого не показывают. Примерно такому учат командные спортивные игры: как продолжать игру, испытывая боль… и не показывать этой боли никому. Мужчины больше боятся боли в других, не связанных с физическим телом, случаях.
Темпл кивнула:
— Женщины тоже. Убийство твоего отчима…
Мэтт замер и не вздрогнул, даже когда Полуночник Луи прыгнул на стопку газет, сваленных на оттоманке. После утаптывания и умащивания, кот улегся, поджав свои черные лапы под грудь. Темпл это напомнило китайского мандарина, невинно прячущего руки с длинными острыми ногтями в рукава халата для тепла и безопасности. Итак, Полуночник Луи тоже пришел послушать, что она скажет. Темпл не любила задевать чьи-то больные места на публике, но ей пришлось:
— Этим делом занимается Молина.
— Ты, вроде бы, говорила, что его ведет какой-то другой лейтенант.
— Говорила. Он и ведет. Но у Молины есть незакрытое дело, которое связано со смертью Эффингера. И в нем, так получилось, замешан Макс. Точнее, его исчезновение.
Лицо Мэтта застыло. В некотором роде, Темпл была даже рада, что упоминание Макса Кинселлы вызвало такую же реакцию, как разговор об убитом отчиме: возможно, это косвенно свидетельствовало о его невиновности.
Она, наконец, шагнула туда, куда лейтенант Молина никогда не боялась ступать:
— В ту ночь, когда Макс исчез, в потолке над казино отеля «Голиаф» был найден труп. Мертвец, имя которого не установлено, был спрятан в наблюдательном пункте, устроенном из вентиляционной трубы кондиционера. Молина считает, что фокусник-ас вполне мог соорудить такую нишу.
— Зачем?
— Кто знает? Я не знаю. Молина тоже. Однако, связав смерть этого человека с исчезновением Макса той же ночью, она заключила, что в «Голиафе» творились какие-то тухлые делишки… помимо трупного запаха из вентиляции.