Кот Василий и параллельный мир
Шрифт:
Волшебник отрицательно покачал головой.
– Нет. Он должен вернуться. Его место здесь. Но ты не огорчайся. У него есть право выхода, так что он будет изредка навещать тебя. В случае опасности он тоже мгновенно окажется рядом. Но жить в твоей квартире он больше не может. Миссия его выполнена.
Настя огорченно вздохнула: ей не хотелось расставаться с Василием. Ей казалось, что кот вошёл в её жизнь навсегда, и вот вам, пожалуйста…
– И я больше никогда не увижу вас? – поникла она головой. – Не попаду в детскую? Не увижу летающий плот и сборщиков ягод?..
– Ты еще много чего увидишь, – мягко прервал её Волшебник. – Я даже свожу тебя в нашу обсерваторию. Ты увидишь воочию процессы, которые происходили на Земле в разные времена: и совсем недавно и миллионы лет назад. Увидишь и будущее планеты и её чудеса. Всё у тебя впереди. Но сейчас нам пора прощаться. Тебя ждёт твой мир. Ты нужна там.
Он встал из-за стола, Настя и кот последовали его примеру. Стол и стулья тут же исчезли, словно их и не было. Волшебник слегка обнял девочку за плечи и тут же отстранился.
– Доброго пути, Настя!
– До свидания, – прошептала она огорчённо и проглотила навернувшиеся на глаза непрошеные слёзы.
Сбивчиво добавила:
– Ой, наверное, прощайте!
И тут же сама себя поправила:
– Нет, всё-таки – до свидания! Я не согласна на «прощайте».
– Василий, пора, – строго произнес Волшебник, обращаясь к своему помощнику и одновременно улыбаясь девочке краешками губ, и Настя послушно шагнула вслед за котом.
Она тут же оказалась на знакомой лесной полянке и огляделась. Ей казалось, что прошла целая жизнь с того момента, когда она пришла сюда в последний раз, но нет…
Всё так же о чём-то лепетали берёзки на ветру и дрожали колокольчики в высокой траве. Небо всё так же незыблемо синело высоко над головой. Облака напоминали горы в сказочной стране, и Настя не могла оторвать от них взгляда.
– Мечтательница, – вздохнул Василий. – Разве ты можешь о себе позаботиться?! Пока будешь облака разглядывать, тебя сто раз машиной переедут.
– Василий, не ворчи. Здесь нет машин, – отозвалась Настя, не выходя из задумчивости, потом посмотрела на кота в упор.
– Дай слово, – потребовала она, – что не забудешь обо мне. Будешь приходить в гости. А я буду скучать. Скучать и ждать. Я всё время буду тебя ждать.
Она чуть не заплакала, потому что только сейчас поняла, что домой вернётся одна и некого будет прятать от разгневанного Генки, некого кормить и не с кем разговаривать, убирая комнату или готовя уроки.
Василий тоже был расстроен и огорчён предстоящей разлукой.
– Я буду прибегать каждую свободную минуту, – твёрдо пообещал он и уточнил:
– Правда, минут этих у меня не так и много в году, но они все твои.
Настя вытерла набежавшие слёзы, кот на прощание потерся о ее ноги, мяукнул и исчез, потому что неподалеку послышался встревоженный голос Настиного брата.
Девочка присела на траву, подняла глаза к небу, снова поглядела на проплывающие мимо причудливые облака, потом перевела взгляд на нежные листья берёзы, слегка колышущиеся на ветру, на зелёную траву и цветы и удивилась: ничего не изменилось в мире. Абсолютно ничего. На удивление тёплый сентябрь по-прежнему царил в природе и радовал людей погодой. А с ней столько всего произошло! Подумать страшно… И Василий ушёл… И она, кажется, совсем не та, что была утром.
Генка выскочил на поляну, облегченно вздохнул, увидев сестру здоровой, невредимой и даже не слишком зарёванной, и сразу принялся ее отчитывать:
– Сколько можно прятаться?! С ума, что ли, сошла?! Я с ног сбился, охрип от крика, а она сидит себе спокойно и помалкивает. Крикнуть, что ли, лень в ответ?
Он замолчал, обвел лужайку задумчивым взглядом, облизал губы и неуверенно спросил:
– Слушай, по-моему, я тут уже был, но тебя не видел. Точно не видел. Где ты пряталась? Вроде тут и спрятаться негде. В кустах, наверное, сидела и посмеивалась, вредина такая.
Настя молчала.
Не из вредности, нет.
Она просто ещё не вышла из недавней задумчивости, навеянной, в том числе, и прощанием с Василием, и слова брата носились где-то рядом с ней, не задевая сознания. Она и рада была бы откликнуться, но язык не повиновался, не успевал за роем мыслей. Да и говорить о только что пережитом Настя не могла – слишком различными были эти два мира.
Она не спрашивала, но понимала и так, что права говорить о странном путешествии ей никто не давал. Да и кто в него поверит?!
Казалось, что попав домой, Настя всё ещё оставалась в гостях. Два мира, переплетаясь, создавали невообразимый хаос в голове девочки, и говорить она не могла, как ни велико было желание.
– Ладно, – примирительно вздохнул Генка, не дождавшись ответа. – Хватит дуться. Пошли домой. Мать беспокоится. И я забегался. Все меня грызут, а я чем виноват?! Ты же сама смылась тихонько…
Настя послушно встала, машинально пошла за братом следом, но мыслями она была далеко. Выплыть из параллельного мира оказалось труднее, чем покинуть его физически.
– Да, а где кот? – спохватился Генка на полпути, остановился и даже поглядел кругом. Потом медленно пошёл вперёд. – Что-то я твоего Василия не вижу. Пусть выходит. Простил я его. Черт с ним! Пусть живет. Я ведь так, сгоряча сказал. Зови его домой. Ничего ему не будет.
– Гена, не чертыхайся, – бесцветным голосом произнесла Настя и обрадовалась: она снова может говорить, хотя о пережитом никому не скажет ни слова. Это она твёрдо решила.
– Не чертыхайся, братик, – повторила она всё тем же не своим, чуть глуховатым голосом. – Это нехорошо.