Котёл
Шрифт:
Сколько грязи было вылито, сколько проклятий услышал русский человек. За что- За то, что вернул свою землю, за то что принял свой народ в свою семью, который умолял это сделать. Вы этого не хотели видеть и слышать. Вы видели только свои особняки на чужой земле, захватчики.
Не так давно киевляне, львовяне и вся Галичина считали жителей Донецкой и Луганской области жителями второго сорта, работягами, ни на что более не способными кроме добычи угля. Но в трудную минуту все как бы вывернулось наизнанку. Шахтеры поднялись, выпрямили спины, они первые сказали нет бандеровцам и киевской хунте. Грош вам цена, нацистские интеллектуалы.
Руководство хунты возмутилось.
— Два
— Два часа и их не будет в живых! — обещал Пердуске, назначенный президентом Украины американскими друзьями задолго до выборов.
22
Мужественные жители Донецка, Луганска и других городов проливают кровь за свою свободу, независимость, зато чтобы их не унижали сверчки из Галичины, зато, чтобы их не душила киевская хунта. И не только их, но и соседей, жителей Запорожья, Днепропетровска, Николаева, Одессы и некоторых других городов. Непонятно только почему они это делают в одиночестве, почему жители Днепропетровска отсиживаются в своих конурах, отсыпаются в уютных квартирах в ожидании, когда их соседи из Донецка и Луганска завоюют им эту свободу. Что это — трусость, свое особое мнение, предательство, стремление уберечь свою шкуру от царапин, а потом, если наступит благоприятный час, выползти, чтоб присоединиться-
Приходится признать: вся Украина так или иначе покорена бандеровцами, и только Юго-Восток осмелился сказать нет киевской хунте, а в ее лице всему Евросоюзу и америкосам, вступив тем самым в конфликт с неравными силами.
Кажется, весь мир стал с ног на голову. А мужики дерутся…с охотничьими ружьями в руках, с финками за поясом, а когда им очень трудно, обращаются к истинным братьям россиянам за помощью. Если хунта, потерявшая человеческий облик, послала танки, самолеты, БТРы, систему Град против своего безоружного народа, называя этот народ сепаратистами и террористами, то кто они сами, как не бандиты и террористы- кто их покровители, как не Бардак, да Псаки Суки- Бессовестные лгуны, попирающие правду и глумящиеся над ней.
Обособившиеся одесситы, давшие согласие о единстве юго-востока лишь на словах, уже расплатились за свое головотяпство. Жалкое количество фашиствующих молодчиков разгромило миллионный город Одессу и сожгло полсотни человек в Доме профсоюзов. Где мужское население, где местные герои- Почему никто не бросился на защиту города- Защищать население Одессы надо было, а вы способны только анекдоты рассказывать, слабаки. И Одесса замерла, она может лить только слезы, а больше ни на что неспособна. Этот позор будет хвостом тянуться за ней в течение столетий. Нет в Одессе мужиков, одно бабье, а если есть хлюпики, то они, возможно, и для юбки не годятся.
Какой город еще ждет такая участь- Нельзя сказать, что здесь не поработали Колошмойши, Пердуски и всякая нечисть, которая не хочет обосноваться в земле Обетованной, возможно, потому, что там работать надо, работать, и соблюдать законы. Они хорошо знают, что в земле Обетованной надо трудиться, а не грабить беспринципных, слабоумных бандеровцев и прочих националистов, возомнивших себя мудрыми, но гроша ломаного не стоящими.
Донецкие и Луганские повстанцы работали в трудных, но поначалу приемлемых условиях, соприкасаясь только с работниками милиции и представителями новой власти. Они захватывали здания областной администрации, но работники правопорядка отбивали у них. Администрация Донецка и Луганска переходили из рук в руки. Иногда милиция переходила на сторону восставших. К двум городам примыкал и Харьков, но возможно отрицательную роль сыграл мэр Харькова Кернес, который получил вскоре травму в результате покушения и был отправлен в Израиль на операцию. У некоторых наблюдателей есть подозрение, что еврей Кернес не хотел пойти против губернатора Днепропетровской области Коломойши, как брата по крови. Короче Харьков решил подружиться с киевской хунтой. Таким образом, сопротивление киевским властям по-прежнему остались выказывать только две области, две сиротки, две бесстрашные группы, выразившие готовность подчиниться лозунгу: жизнь или смерть. Киевские власти решили арестовать руководителей восстания, и этот замысел был осуществлен. Новоизбранный губернатор Донецкой области Болотов был арестован и увезен в Киев, где его содержали около двух месяцев. Но это не испугало повстанцев, а наоборот придало им силы.
Перед дончанами выступил магнат Ренат Ахметов.
— Я с вами, — сказал он. Но как только работники его многочисленных шахт попросили Рената перечислить налоги в казну новообразованной Донецкой республики, Гобсек отказался. А миллионному городу нужны были деньги. Коломойша, как владелец «Приват банка», заблокировал все кассовые аппараты на территории Донецкой и Луганской областей.
— Я заморю их голодом, — заявил он.
Владельцы банковских карт, где хранились деньги, не могли снять ни рубля в банкомате. Как они вышли из этого положения, один бог знает. Возможно, помогли все те же русские братья.
Хунта поняла: дончан так просто не взять, они крепкие орешки. Тогда стали собирать остатки армии, где как и везде процветало воровство. Кролик заявил, что казна пуста, но он, грубо говоря, врал: он сам потянул свыше двадцати миллионов из пустой казны на личные нужды.
— У нас миллионы людей владеют мобильными телефонами, — заявил Кролик на заседании Совета министров. — Если каждый владелец перечислит пятерку на нужды армии, мы получим значительную сумму. Бросьте клич. Запустите агитацию по телевидению, по всем каналам, напишите об этом во всех газетах и собирайте, собирайте, даже обманным путем.
— Ведь чтоб обмануть, надо что-то сказать, как-то сагитировать, — сказал министр связи Разгуляйко.
— Эх, Разгуляйко- Размотайко! Как вы не понимаете- Сделайте так, чтоб один звонок абоненту и уже пятерка была на счету, вот он номер счета, на стене под портретом президента Трупчинова.
— У нас президент Пердуске, — сказал Разгуляйко. — Сам Бардак его поздравил, а нам сам Бог велел.
— Я этого не знал. Где министр культуры- Сверло, где ты- Срочно патрет Пердускке! Чтоб до конца совещания уже висел над моей головой.
Министр культуры Сверло как раз заканчивал процедуру извлечения яблочного зернышка из донышка гнилого зуба, а окрик премьера заставил его вздрогнуть и закрыть рот вместе с зубочисткой.
— Патрет, значит, а идее я его возьму. Еще ни один художник не приступал к написанию патрета. Может, повесим Юлю- Все думали: Юля будет президентом, а тут вышло, в общем, нехорошо вышло.
— Нехорошо- Ты сказал нехорошо- Фсе! ты уволен! Вы слышали, господа министры: Сверло сказал: нехорошо. Да знаете ли вы, что Пердуске великий человек, он мудрый человек, он ходит ровно по прямой дорожке и не налегает ни на одну ногу, а Юля…она хромает. Вы хотите, чтоб Украина хромала- Она и так хромала все годы, будучи порабощена Россией. Все, министр, Сверло, прощайте и не поминайте лихом.
— Шалом, Яцек! — произнес бывший министр и кисло улыбнулся.
— Давай, давай! Дуй, дуй!
— Паруубий, иди, достань патрет великого человека.
— Есть достать патрет!
Паруубий с фотоаппаратом направился в офис Пердуске.
— Стань по стойке смирно, Пердуске! Кролик требует твой патрет как нового президента, шоб висел у него над лысиной. Сделай умный и строгий вид, отец нации.
— Я приспущу штаны, а ты засними. На первый раз достаточно. Это персонально для Кролика, так ему и передай.