Котовский
Шрифт:
Кроме случайных посетителей, к нему на прием приходили члены его боевой дружины и работники подполья, с которыми он поддерживал связь.
Многим в городе приходилось сталкиваться и с помещиком Золотаревым, и с торговцем Берковичем, и с представителем фирмы по оборудованию механических мельниц, и с частно практикующим врачом, который любил прописывать больным морские ванны, обтирания и массаж, но никому и в голову не приходило, что он имеет дело с одним и тем же лицом — Григорием Котовским.
В одесском подполье действовали по правилу: «не говори тому, кому можно,
Котовскому поручали задания, связанные с добыванием оружия и средств для революционной подпольной работы. Он должен был держать в страхе деникинскую контрразведку и не давать покоя интервентам.
…На одном из одесских заводов вспыхнула забастовка. Предприниматель отказался выполнить требования рабочих, решив расправиться с ними при помощи деникинской контрразведки. Руководители забастовки были арестованы, часть рабочих уволена.
Ревком поручил Котовскому «рассчитаться» с фабрикантом. Котовский начал с того, что написал фабриканту письмо, в котором еще раз повторил все требования рабочих. Письмо кончалось угрозой. Фабрикант перепугался и обратился за помощью в контрразведку. Контрразведчики устроили в доме фабриканта засаду из пятидесяти человек.
Котовский подкатил к дому на рысаке, запряженном в новую пролетку. Он держал себя, как завсегдатай этого дома. На нем была добротная шуба с бобровым воротником. Начальник засады, выскочивший из подъезда, увидев перед собой такого важного, разодетого барина, козырнул ему. Котовский поднялся наверх.
На глазах у охранки «барин» прошел прямо в кабинет фабриканта. Он представился ему как работник контрразведки и сообщил, что сегодня Котовский предполагает устроить налет на его дом. Выведав у фабриканта, где он хранит свои ценности, Котовский сразу же назвал себя. Это ошеломило фабриканта. Котовский заставил его выложить бриллианты и наличные деньги, которые фабрикант, не доверяя тогдашним банкам, держал при себе.
На прощание Котовский потребовал, чтобы фабрикант при нем же позвонил в контрразведку и сообщил, что Котовский проник к нему, несмотря на засаду, и сейчас вместе со своими дружинниками находится у него на квартире.
Не торопясь, «барин» вышел из дома. Он подозвал начальника засады и предупредил его, чтобы тот был наготове, так как через несколько минут сюда должен нагрянуть Котовский. После этого он сел на лихача и скрылся в темноте.
В это время к дому фабриканта спешили контрразведчики на помощь своим. Начальник засады, считая, что это приближается отряд Котовского, приказал открыть стрельбу.
Деникинцы, убежденные в том, что стреляют по ним дружинники Котовского, также открыли огонь.
Деньги, взятые у фабриканта, Котовский передал в ревком. На следующий день бастовавшие рабочие получили из этих средств пособие. А фабрикант хлопотал об освобождении арестованных зачинщиков, так как теперь счел необходимым выполнить все
Котовский же обдумывал, как ему выполнить новое поручение. Он должен был совершить нападение на деникинскую контрразведку. Контрразведчики и офицеры любили кутить в небольшом шантане «Бродячие собаки» на Полицейской улице. Котовский устроил на работу швейцара в этом шантане своего человека. Посетителей пускали только до часу ночи. Они раздевались на первом этаже, оставляли сабли в гардеробе, а потом поднимались наверх.
Ночью Котовский на грузовике подъехал к «Бродячим собакам». Швейцар узнал его и впустил. Котовский приказал приехавшим с ним людям приступить к делу. В несколько минут вешалка, забитая белогвардейскими, французскими, английскими шинелями и фуражками, была очищена.
«Швейцара» тоже увезли с собой. Через несколько дней дружинники Котовского, переодетые в офицерскую форму и вооруженные двумя пулеметами, окружили здание контрразведки.
От «офицеров» не потребовали пропусков. Дружинники перевернули все помещение контрразведки. Котовский лично пересмотрел секретные бумаги; часть документов взял с собой, часть — сжег.
Об этом смелом налете не писали в газетах, но весь город знал о том, что подпольщики разгромили контрразведку.
Опозоренные контрразведчики решили во что бы то ни стало поймать Котовского. Им удалось арестовать двух его ближайших помощников. Их приговорили к расстрелу. Но за несколько часов до исполнения приговора тюрьму окружили десятки вооруженных людей. Котовский штурмом взял тюрьму и освободил своих товарищей и других политических заключенных.
Если когда-то за Котовским охотились только кишиневские сыщики, то теперь за ним гонялись агенты деникинской и иностранных разведок. Из Кишинева были срочно вызваны старые полицейские служаки, которые хорошо знали Котовского в лицо. Снова его голова была оценена, а его фотографии ходили по рукам специалистов сыскного дела.
Весть о том, что Котовский действует в одесском подполье, испугала и румынскую сигуранцу.
Директорат внутренних дел Бессарабии поручил командиру шестого жандармского полка предпринять розыски Котовского. Его разыскивали в Кишиневе, Оргееве, Ганчештах, в то время как он продолжал работать в большевистском подполье Одессы. Одесская буржуазия помнила: Котовского, как своего старого врага. Но теперь, даже в белогвардейских листках, его уже не называли больше ни «разбойником», ни «атаманом». Этому бы теперь никто не поверил. Все знали, что Григорий Котовский действует только против врагов советской власти.
Каждая боевая операция Котовского отличалась смелостью, остроумием и исключительной изобретательностью.
Как-то агенты контрразведки узнали Котовского. Скрываясь от погони, он забежал в театр. Здание вскоре было оцеплено, но у Котовского были друзья и сообщники среди актеров. Проникнув за кулисы, он быстро загримировался под старика с длинной седой бородой и вышел на сцену, где и замешался среди статистов, изображавших толпу.
Сыщики обыскали весь театр, но так и не могли найти Котовского.