Коучинг на кухне
Шрифт:
Я согласилась, и он оплатил мне обучение на коуча. Мне хотелось чем-то заниматься и тянуло в прежнюю сферу, но было желание работать именно с человеком, а не на компанию.
Коучинг оказался тем самым волшебным инструментом, который я искала.
Глава 2. Лягушек будем есть дома
Ленуська пришла через 2 часа, розовощекая в светлом пуховике и красной вязанной шапке. Одежда без лишнего пафоса, а главное улыбка была ей к лицу. Надо заметить, улыбка всем к лицу – самое простое средство, чтобы выглядеть моложе.
Мы обнялись, и Ленка, гремя и шурша пакетом, понеслась на кухню. Доставая мандарины, сыр, шоколад и ещё что-то, приговаривая: «Господи, как здорово, чтобы вот так вот – днём», – она с грохотом поставила вино на стол.
– Лена, у нас же коуч-сессия! – возмутилась я. – Мы же не просто поболтать, нам нужен результат.
– Конечно. Нужен! – утвердительно кивнула она. – Но мне просто необходимо расслабиться! Да и на твои вопросы будет легче отвечать. Представь, что мы обедаем в Париже, на Монмартре, с бокалом вина. – Она уже доставала бокалы и пританцовывала.
Я снова посмотрела в окно. Улица, как в сказке, была засыпана снегом, и ничто не напоминало ни Париж, ни Монмартр.
– А помнишь, как мы с тобой в Париже каждый день в Ашан летали? – мы рассмеялись.
Десять лет назад мы с Ленкой ездили автобусным туром по Европе. У меня была мысль сходить в Париже в ресторан и попробовать лягушек, но она быстро её отмела удивлённым вопросом:
– Ты хочешь есть лягушек?
Второй вопрос оказался ещё убедительней:
–За евро?! Давай я скажу Коле, – продолжила Ленка, – чтобы он наловил нам лягушек. Они на нашем дачном озере такие жирные и, надо заметить, даже не за рубли, а просто так – то есть «да-ром», – проговорила она последнее слово по слогам, как Сова из детской сказки. – А если Колю хорошо попросить, то он нам их ещё и пожарит. (Коля – это Ленуськин муж, он очень гостеприимен и всегда жарит для гостей вкуснейший шашлык.)
Возражать не хотелось, потому что блюда из лягушек потеряли свою привлекательность, да и вообще нас обеих вполне устраивал тот ужин, который мы покупали в Ашане. В основном сыр с плесенью разного вида, хлеб, ещё какая–нибудь мелочь и вино за два евро. (Последнее можно было взять дешевле, но мы решили, что всё-таки девочки дорогие и вино за полтора – не про нас.)
– Так что у тебя приключилось? – cпросила я, заваривая чай.
– Да что – что? – в эмоциях произнесла Ленка. – Всё!
– Понятно. И что ты хочешь?
– Работу поменять.
– А что случилось на работе? Почему ты вдруг решила её поменять?
– Не знаю, вдруг или ни вдруг, но мне как-то тошно и всё бесит.
– Так тебе тошно или тебя бесит? – уточнила я.
– И то и другое – с утра тошно, вечером бесит, – хихикнула подруга. – Хотя, наверное, бесит больше работа, а тошно по жизни.
– Ну вот, приплыли. Получается у тебя два запроса.
– Интересно! Да, получается два. Вот ты понимаешь, я сердцем чувствовала: не зря две бутылочки прихватила! – И она, довольная, добыла из своего пакета вторую бутылку вина. – Боялась сразу обе доставать, но раз ты говоришь, что запроса два, значит расчёт верный. Давай штопор.
– Ну Лена! – сказала я строго, но деваться было некуда: вручила ей штопор и пошла за ручкой и блокнотом.
Ленка налила вина и с немного озадаченным видом посмотрела на меня.
– Ну, так что у тебя на работе, что бесит? – спросила я.
– Ты же знаешь, я всегда работала с удовольствием, но последнее время всё раздражает. Работы куча, запросы валят и валят. Кому это нужно – непонятно. При этом начальник заставляет заниматься всякой фигнёй: к примеру, заставляет расписывать по минутам, чем я занималась в течение дня.
– Заставляет только тебя?
– Всех!
– Это его личная инициатива?
– Да нет, сверху спустили, он ежедневно куда-то там отчёт отправляет.
– Так ему тоже работы добавилось?
– Конечно! Я ему сказала всё, что думаю про управление, запросы, задания. Хотя, ты знаешь, между нами говоря, я ему вообще не завидую. Он как уж на сковородке вертится.
– Ну, это его дело. У тебя-то какая проблема с этим отчётом, в чём сложность?
– В чём сложность? – повторила Ленка и задумалась, – Да сложности, наверное, на самом деле нет. У меня отчёт этот в эксельке. Что ежедневно делаю, я уже расписала, время считается по формуле, автоматически. Я даже с утра могу всё заполнить, а вечером при необходимости скорректировать.
– Короче, съела с утра лягушку и спокойно работаешь.
– Какую лягушку?
– Есть такой метод, когда ты с утра делаешь самую сложную или неприятную задачу. Тогда остаток дня будет приятным, потому что самое сложное уже позади.
– Да, интересный подход, я тогда с утра буду, как цапля, важная. Буду представлять, что я в Париже, – засмеялась Ленка.
– Скажи, а по шкале от одного до десяти насколько тебя устраивает твоя работа? Один означает, что вообще не устраивает, а десять – устраивает на сто процентов.
– Ну, – Ленуська задумалась, – где-то на шесть или семь.
– А может, всё-таки нужно разбираться со вторым запросом?
– Не знаю. Наверное, – вздохнула подруга.
При определении запроса я обязательно использую шкалирование, чтобы клиент оценил текущее положение – это помогает понять актуальность и истинность запроса. А в завершении сессии оценил по той же шкале итог работы. Бывают случаи, когда человек, например, в начале сессии оценивает понимание решения задачи на три (по 10-ти бальной шкале), в конце на девять, но говорит, что и так всё это знал. Здесь важно исключить обесценивание труда – важно для обеих сторон.
– Давай так,– предложила я, – чтобы убедиться на сто процентов, пойдём от обратного. Перечисли десять факторов или условий, при которых ты никогда бы не согласилась работать?
– Та-а-ак, – протянула Ленка. – Записывай!
И я записала:
– Первое – вредные и физически тяжелые условия труда.
Второе – бессмысленная работа.
Третье – скучная работа.
(– М-м-м… – мычала Ленка после каждого пункта.)
Четвёртое – плохой и склочный коллектив.