Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
– Откуда вы знаете?
– Я направлялся сюда, чтобы поговорить со Страфой насчет Кивенс, – ответил Барат. – Как раз выходил из-за угла, когда все это случилось. Если бы я не появился, большая женщина тоже была бы мертва.
– Вы видели, кто это сделал?
– Нет. Страфа была в воздухе, но падала. Большая женщина стояла на коленях, ругаясь и держась за грудь, из нее хлестала кровь. Мы разберемся с этим, когда появится мама. Страфа была еще жива. Она просила меня сказать тебе, что очень сильно тебя любит. Попыталась высказать предположение, кто
У него есть этот талант Альгард – умение управлять эмоциями. Становиться ледяным, как смерть, когда требуются спокойствие и расчетливость.
Барат выдохнул.
– Эта была еще в сознании. Пыталась говорить. Назвалась Порочной Мин. Судя по внешности, она гибрид, возможно, с примесью гролля, но я не думаю, что она из нашего мира.
– Значит, этот непонятный турнир еще даже не начался, а заварушка уже идет.
Барат кивнул.
– Да. Вряд ли это против правил. Не думаю, что можно смошенничать, по крайней мере так говорит мама. Но можно приблизиться вплотную. Отбор участников только начался, а вероятный победитель уже мертв, его Ужасный компаньон умирает, а Смертный компаньон, то есть ты, сломлен горем. Отличный старт.
Я попытался вызвать молодого Гаррета, который полз сквозь кишащие змеями и крокодилами болота, чтобы прикончить кого-нибудь. Тот Гаррет вечно трусил, но никогда не терял самообладания. Он делал то, что требовалось в данной ситуации.
Однажды морской пехотинец…
17
Метательница Теней появилась, пока я размышлял над тем фактом, что Операторы сочли меня закадычным другом Страфы. Формально – ее Смертным компаньоном.
В этой убийственной игре было много формальностей.
Старая колдунья прибыла в столь мрачном настроении, что все, кто не являлся членами семьи, начали ускользать под благовидными предлогами. Ее репутация гремела на все королевство.
Первыми испарились красные береты, включая Мишень, который, похоже, удовлетворился сдачей меня с рук на руки, невзирая на приказ начальника. Престон Уомбл исчез еще быстрее, и никто не заметил его отсутствия, пока я не осознал, что в последний раз видел его склонившимся над Порочной Мин, словно он хотел поцеловать ее на прощание.
Доктор Тэд ушел одним из последних.
– Я сделал что мог, то есть почти ничего, – сказал он Барату. – Возможно, эта женщина – существо сверхъестественной природы. Вероятно, ваши люди поработают здесь с большим успехом.
Смысл его слов был очевиден. Он имел в виду людей вроде Метательницы Теней, которая обособилась от прочих сразу по прибытии. Или сопровождавшего ее Костемола. Или Тару Чейн Махткесс. Я не знал, какова ее роль и какими темными силами она обладает. Страфа не объяснила, а я не догадался спросить.
Из прощальных слов Тэда я понял, что хотя доктор жил на Холме, он не являлся частью того общества, которое делало Холм Холмом. Обычный врач. Возможно, один из лучших, раз обслуживал столь избранную клиентуру, но не человек, окунувшийся во тьму.
Как и Барат. Семейный талант его не затронул. Не знаю почему. Может, он ошибся с отцом. Может, талант перескакивал через поколения. Кивенс тоже не обладала мистическими умениями.
Когда посторонние иссякли, Метательница Теней ненадолго появилась, чтобы пригласить нас в комнату, которую Страфа называла библиотекой. Вообще-то здесь было не слишком много книг, хотя мне они казались достаточно многочисленными. Паленая с ума бы сошла от счастья, пападись ей в лапы местные труды по экономике.
Вынужден признать, несостоявшийся супруг Страфы находил книги немного опасными, хотя изредка и читал их.
На сей раз ужасная колдунья не собиралась рассиживаться в кресле, наслаждаясь теплом камина и позволив сыну вести переговоры.
– Я распорядилась насчет похорон, – объявила она, продемонстрировав причину, по которой предпочитала сама не открывать рот. Писклявый девчачий голосок оказался совершенно не зловещим. Прикройте ее ширмой – и вы решите, что это щебечет симпатичная восьмилетняя девчушка. – Ты будешь присутствовать. Ты. – Она ткнула в меня длинным, толстым, морщинистым, сухим, скрюченным пальцем.
– Мадам? Да, мадам.
Мой ответ развеселил Тару Чейн и Рихта Хаузера. Они решили, что я струсил, потому что рядом со мной не было Страфы.
В этом заключалась доля истины, хотя и меньшая, чем они думали.
– Вы не успели принести взаимные обеты. Однако эта семья будет действовать на основании предположения, что они были принесены. Распоряжения по завершению формальностей отданы. Теперь ты муж Потока Яростного Света, равно в перспективе и по факту. – Ее манера выражаться уравновешивала детский голосок. Она словно наводила чары.
Метательница Теней подождала, не найдется ли возражений. Кивенс выглядела кисло, но ей хватило дисциплины не спорить вслух.
Костемол и Махткесс казались озадаченными. Киога, приятель Барата, сегодня молчаливый и незаметный, вообще ничего не понял.
– Когда-нибудь это может привести к значительным юридическим последствиям, – сообщила Метательница Теней. Она посмотрела мне в глаза. – Мы с тобой обсудим все позже, после похорон и войны с теми, кто ответственен за случившееся.
Несмотря на девчачий голосок, каждому виноватому следовало ощутить ледяное дыхание смерти на затылке.
Репутация Метательницы Теней была одной из самых мрачных на всем Холме. Сейчас казалось, что ее мрачность явно недооценили и что столь непроглядной тьмы еще никто не видывал.
Метательница вновь обратилась ко мне:
– Мы не будем совершать очевидных поступков. Ты начнешь охоту после похорон. И не будешь действовать скрытно, как мы решили вчера.
Мы решили? Когда? Я этого не помнил. Может, меня подвела склонность отвлекаться. Или Страфа должна была ввести меня в курс дела, но не успела.