Коварство мыльных пузырей

Аверкиева Наталья

— Вот, да, и кто же для тебя Матвей? — как будто подслушала Варька.

— Друг… — неуверенно протянула я.

— Это ты мне заливаешь?

— Варь, чего ты от меня хочешь? Я не собираюсь никого бросать. Просто мне нравятся оба. Каждый по-своему.

— Ну-ну, не рассказывай мне сказки, я уже большая.

— А чего задаешь вопросы как маленькая? Разложи мне карты на Матвея. Хочу узнать, что он за человек.

Она как будто бы только этого и ждала. Сразу оживилась, ящиками стола захлопала, бумажками зашуршала. Я довольно улыбнулась. Все-таки Варька хорошая. Ее так легко «сбросить» с неудобной темы.

— Я тебе короткий пасьянс разложу, а то мне лень ковыряться

в ваших событиях, — явно врала она, потому что, насколько я знаю Варвару, ее хлебом не корми, дай только поковыряться в чьих-то событиях.

Варя что-то пробормотала невразумительное. Я поудобнее закинула ноги на стену и принялась ждать резюме нашей главной предсказательницы будущего. Щенок положил голову мне на грудь, глянул в глаза и вильнул хвостом.

— У тебя выпало Восьмерка Чаш — прошлое, Двойка Пентаклей — настоящее и Суд — будущее.

— Гениально. А главное, все так понятно.

— Вот если ты две секунды помолчишь, то я тебе объясню все. Слова не даешь вставить, — выговаривала она немного сбивчиво. Варя так всегда говорит, когда пытается одновременно думать. — Вот смотри, что было. Восьмерка Чаш в разных раскладах обозначает разное. Ты находилась в том периоде жизни, который можно назвать созерцательным, и держала дистанцию.

— Ну, что-то в этом есть, да, — кивнула я.

— И у тебя был какой-то период охлаждения к партнеру. Надо было бы ваши отношения отложить на потом. Так было бы лучше во всем.

— И чего теперь об этом говорить. Давай о будущем.

Варя несколько секунд молчала, и мне даже показалось, что нас разъединили.

— Двойка Пентаклей говорит о нестабильности и шаткости положения. В общем, сейчас тебе как никогда требуется немалая доля изворотливости, чтобы поддерживать дела на нынешнем уровне, не давая им «съехать по наклонной».

— Ой, вот спасибо, дорогой друг! Только твоих плохих прогнозов мне и не хватает для полного счастья.

— Нет, возможно, если бы карты тащила ты, то и результат мог быть другим. Но мне ты можешь доверять, — авторитетно заверила меня хитрая Варька. — И если тебя все-таки интересует, что будет дальше, то можешь помолчать еще две секунды.

— Хм… Что, настолько все плохо, что тебе хватит ровно двух секунд для объяснений?

— Птица, вот же ты зануда! Слушай. Двойка еще говорит, что ты переживаешь сейчас, и советует не суетиться, иначе дела ухудшатся окончательно.

— Ты это могла заметить и без своих карт, — почесала я голову. Тоже мне новость.

— Ну а вот будущее у тебя…

— Туманное?

— Как бы так тебе сказать…

— Доктор, я буду жить? — закатилась я от смеха.

— Будешь, но плохо. Третий аркан у тебя Суд. Аркан говорит, что у тебя намечаются какие-то изменения и, возможно, все обрушится. И хотя твои перемены не будут внезапными, все равно это уже началось, только ты пока этого не видишь. Так же это указывает на твой беспокойный характер, которому нужны «встряски», и вот эти «встряски» выйдут тебе боком. К тому же это плохо отразится на твоих друзьях, Ярослава. И мой тебе совет: завязывай ты со своими встрясками. Ни к чему они.

— Ох, Варечка, с таким воображариумом тебе книги писать надо. Думаю, это было бы круто!

Варечка пробормотала, что я сто пудово еще три раза пожалею, потом сослалась на маму и ушла спать, бросив меня в одиночестве в куче собственных мыслей. Все мои отношения с Матвеем вылезут мне боком? Вот и как это понимать? Ахмед узнает и уйдет? Но ведь мы никогда не были парой… просто дружили… гуляли вместе… Что такого? Подумаешь, я стала дружить еще с одним! Не вижу в этом ничего плохого. Я общительная девушка, и у меня могут быть друзья. Скучать теперь, что ли, пока Ахмед ходит по своим конференциям? Ферри во сне задрыгал лапками и загавкал. Я осторожно погладила его по шее. Только вот вопрос: а если бы Ахмед меня не любил, то подарил бы мне щенка?

Глава 5

— Дедушка, Хаку не дышит!

— Дышит, дышит. Волшебные раны — дело серьезное.

Разговор с Ахмедом был не из приятных. Мы гуляли на нашем пустыре, играли с собаками, только вот он был каким-то холодным, а я глупо улыбалась. А потом он спросил, как его зовут. Вот так, в лоб, без каких-либо подготовок. Я не ответила. Ну, точнее, ответила, но все это было похоже на какой-то детский лепет. Зачем-то принялась убеждать его, что он думает глупости, что у меня никого нет, что просто у меня подростковый кризис и из-за этого нестабильный эмоциональный фон (это мама папе утром объясняла про Славку — моего среднего братца: мол, он потому такой дурной, что в нем еще гормоны играют). Ахмед вроде бы поверил… Вроде бы… Настроение испортилось. Но я действительно не понимала, что со мной. Я улыбалась, а на душе скреблись кошки, что-то внутри завязывалось узлом, стягивая все до боли, до крика на весь мир, но при этом хотелось прыгать от счастья и танцевать. Еще звонила Лариса, спрашивала, почему я пропустила тренировку. И надо же было это сделать при Ахмеде. Мне кажется, он слышал, как я выкручивалась… Между нами, я совершенно не умею врать. Точка говорит, что у меня все на лице написано. Какое-то ужасное состояние — я из-за Матвея вру всем: подружкам, парню, родителям. От этого некомфортно. Ужасно некомфортно.

Мы дошли до моего подъезда. Я нерешительно остановилась на ступенях и стала почти одного с ним роста. Ахмед внимательно смотрел на меня. Я не выдержала его взгляда, отвернулась.

— Пойду я, мне еще уроки делать…

На самом деле у меня очень замерзли ноги — гулять в короткой юбке оказалось в высшей степени непрактично, — но уходить почему-то не хотелось.

— Давай, — бросил он, развернулся и пошагал прочь, свистнув собаке. Мартин радостно понесся на детскую площадку.

Я недоуменно смотрела, как пятнистая куртка скрылась за голыми кустами. Одна моя половина кричала, что надо бежать за ним и остановить, что он уходит навсегда, а другая нашептывала, что теперь проблема решилась сама собой, не надо будет ему врать. Я несильно стукнулась головой о стену — как же все плохо, что делать, как быть?

— Еще раз треснись, как-то ты любя, — хохотнул Славка, жертва гормональной активности.

— Пошел к черту, — огрызнулась я, загоняя собак в подъезд.

Ферри ломанулся вперед, но Лорд тут же хватанул его за лапы и злобно рыкнул. В другой день меня бы это повеселило, сейчас я кое-как сдержалась, чтобы не наподдать злобному пекинесу. Славка смеялся.

— Слушай, ты, эмоционально неустойчивая личность, скажи мне, как мужчина, вы вообще чувствуете, что у женщины появился другой?

Слава привалился плечом к стене и глянул на меня, как Ленин на буржуазию.

— Да у тебя на морде написано во-о-о-о-о-о-от, — он расставил руки, — такими буквами: «Я по уши влюбилась!»

— Че, правда? — напряглась я. Мы сели в лифт и поехали на свой этаж.

— Чистейшая.

— Черт… — нахмурилась. — А что делать?

— В смысле «что делать»?

— Ну, мне просто нравится один парень, но я еще не понимаю наших отношений. А Ахмед… Как ты думаешь, он меня любит?

Славка задумался, наморщив лоб, а потом совершенно серьезным тоном произнес:

— Не любит.