Ковчег Лит. Том 1
Шрифт:
– Скажи Лучу. – Женя повела плечом. Все-таки вытяжка.
– Я думала, Марку.
– Зачем? Если Луч тебя пошлет, то либо проблема исчезнет, либо ты поймешь, что проблема была не в нем.
– А если не пошлет? – Лера достала шарф из рукава куртки, накинула его на плечи. Руки дрожали мелко, едва заметно.
– Проблемы нужно решать по мере поступления, Лер. – Женя вздохнула, откинувшись на спинку стула. – Не могу сказать, что ты не сука, потому что Марк – мой брат. Но понять могу. Такое бывает. Да и Марк, на самом деле,
– Я знаю. Поэтому и тошно.
– Хорошо, что ты думаешь о нем. Типа не такая, что «я хочу, а ты там сам справишься». Это делает тебя сукой чуть-чуть поменьше.
– Ну спасибо. Поддержала.
– Обращайся. Только на Сашку даже не смотри.
Они посмеялись. Полуистерически, но вместе.
С Лучом получилось просто. Она еще долго думала, приглядывалась, взвешивала, а весной, почти летом, на каком-то андерграундном концерте она, взмокшая и ароматная, обняла его, а он, в прилипшей к торсу майке и волосами, склеившимися во влажные сосульки, ее поцеловал. Мокро, слюняво, с заикающимся ржачем рот в рот.
Если это можно было назвать отношениями, то они были идеальными.
С Марком было все сложнее.
Лера отдалялась, а Луч все сильнее сближался с ним. Был то с ней, то с ним, редко – вместе. Говорил о нем больше, чем она.
Лера устроилась на подработку, чтобы снимать комнату. Общежитие надоело, к Марку – не вариант, еле отмазалась. Уходила в себя, в учебу, в работу и в Луча, реже – в Марка.
На третьем курсе, почти год спустя, она решила поговорить с Лучом.
– Луч, я хочу рассказать Марку. Хватит уже.
Они сидели в его комнате, у отца в квартире, пока тот был на работе. К Лере домой Луч приходил редко. Ее тошнило уже несколько дней подряд – кусок в горло не лез. Она думала – нервы. Думала – пора, нельзя сидеть на двух стульях сразу. Даже волосы стали выпадать сильнее, засоряя слив в ванной.
– Надоело скакать на двух хуях? – Луч хмыкнул, даже не подняв взгляд с телефона. Переписывался. С Марком.
– Прекрати. Хуевые шутки сейчас не в тему.
– Ну а что? Спустя почти год ты решила, что самое время порвать с бывшим. Ну, молодец.
Лера напряглась, приосанилась и прищурилась.
– Договори.
– Что договорить? – Луч поднял глаза от телефона, заблокировал его. Растянулся на кровати, на которой они сидели. Сегодня он не получил то, для чего она обычно приходила, ерзал. Даже очки снял. – Куда ты собралась уходить?
– В смысле? – она истерично хохотнула. Подумала – издевается. Проверяет. – К тебе. Я скачу только на двух хуях, если ты об этом.
Луч посмотрел на нее. Она только сейчас заметила, что у него глаза серые, а не зеленые, как у Марка. Он улыбнулся, медленно, по-чеширски.
– А с чего ты взяла, что ты мне нужна? – Он так выделил это «ты», что ее затрясло.
Сглотнула вязкую липкую слюну. Встала. Не знала, что схватить первым – сумку, чтобы уйти, или лампу, чтобы врезать ею. Собралась быстро, Луч молчал. В коридоре дружелюбно передал забытый в комнате шарфик.
– Пидорас несчастный, – выплюнула со злостью. Глаза от обиды слезились, болели невыносимо.
– И я рад был встрече. – Луч улыбался.
Она долго не могла решиться на разговор.
Марк писал, звал к себе, говорил, что скучает, – она отвечала, но как будто заставляя себя. Не могла сказать, что не скучает, но что скучает – тоже. Луч постоянно был с ним, передавал приветы по телефону и через сообщения Марка. Лера сидела целыми днями дома.
Она передыхала на кухне, не ела, не пила из-за тошноты. Но ей становилось легче, когда она листала старые фотографии с Марком. Фотографии Луча она удалила в первый же день. Не жалела, не боялась. Думала. Марку говорить об этих побочных отношениях стало не нужно. Только заставить себя вернуться к нему после предательства было почти невозможно.
Она не понимала. Что ей не нравилось в нем? Их отношения снова показались идеальными. Он любил ее и не стеснялся это показывать, он был предан, не искал идеальности в ком-то другом. Зачем она искала?
Она бы хотела поговорить с Женей, но та после первых недель умалчивания об отношениях с Лучом разговаривать с ней больше не хотела. Не говоря о том, что Лера молчала почти целый год. Брата Женя любила больше, чем ее. Лера винила себя.
Он позвонил.
– Лер, ты как?
– Нормально, Маркуш. Уборку делаю, полку повесить хочу. – Она затушила сигарету, еле примостившись на узком подоконнике на кухне.
– Приехать? Я могу помочь. – Его было плохо слышно, на фоне что-то шумело. Вода?
– Не надо. Я сама, ладно? – Она потерла уставшие глаза, засмотревшись на ярко-оранжевый фонарь за окном. Потянулась и закрыла форточку. Апрель на улице не позволял сидеть в застуженной комнате слишком долго.
– Сама приедешь? – Вода шуметь перестала, послышался звон посуды. – Луч уехал, еле выпроводил. Приезжай сейчас.
– Приеду.
Он встретил ее у двери, хотя у нее были ключи. Обнял, поцеловал почти в щеку – в уголок обветренных губ. Она не отвернулась, как делала последние несколько месяцев.
Сняла пуховик, шапку с сухих и ломких волос, еле стянула обувь.
Марк сказал, что неважно себя чувствует на самом деле – голос ослаб, температура. Сказал, что рад, что она приехала.
Лера улыбнулась, захотела обнять, но побоялась.
– Как полка? – Он посадил ее на кухне, поставил чайник закипать, попытался найти что-то сладкое, но после Луча это было невозможно. – Я сессию почти закрыл, отчет по практике пришлось покупать.
– Ты молодец. Я тоже. – Она посмотрела на кружку, которую он поставил возле нее. Марк знал, что она любит большие кружки, а Лучу постоянно приходилось напоминать.