Кожаные капюшоны

Басов Николай Владленович

Он дружелюбный, очень толковый и весьма любознательный субъект. Он вызывал бы настороженность, но он спас тебя, поэтому я не знаю, что с ним делать.

— Спас? Ты уверен?

— Абсолютно. Если бы он не позаботился о тебе, к тому моменту, когда разъезд со Стаком во главе нашёл тебя, ты был бы мёртв, господин мой, как это ни печально.

Лотар покачал головой:

— Странно, я дрался с самыми живучими демонами мира и остался жив. А какая-то слабенькая стрелка из крохотного, едва ли не самодельного самострела… Предметный урок на недоучёт опасности.

Сухмет

строго взглянул на Лотара из-под тонких восточных бровей.

— Ну, если бы ты не бился с этим чудовищем, ты бы не пропустил этот выстрел, и у эрка не было бы ни единого шанса подранить тебя.

Лотар стал намыливаться, Сухмет, увидев его ещё не скоординированные попытки, принялся помогать.

— Скажи, Киноз — это название породы, обозначение ранга? Что это такое?

— Название клана или, если угодно, первое, неличное имя. У них именно второе имя считается личным, но оно секретное. Зная его, ты получаешь огромную власть над этим демоном и можешь даже использовать его в своих интересах, хотя я и не способен объяснить эту зависимость. В истории известны два случая: Киноз Бошихарт и Киноз Вопсадулитвар вынуждены были подчиниться людям. Правда, кончилось это плохо. После смерти господина они забирали с собой душу смертного, чтобы отомстить. У не очень ловких магов такое часто случается. Потому-то наша профессия и выродится когда-нибудь.

— Не совсем понимаю…

— В магии высокие уровни достигаются после трёх-четырёх перерождений, то есть на четвёртый срок жизни. А искушение покорить демона очень сильно. Неопытные дурачки, едва научившиеся колдовать, поддаются, в результате демоны их уносят и перерождений больше не бывает.

Сухмет улыбнулся, подтаскивая таз со свежей, уже прохладной водой.

— А эрк?

— Эрки просто люди, изменённые люди. Кстати, твоего эрка я приказал сунуть в ледник, на случай, если ты захочешь на него взглянуть.

Лотар кивнул:

— Наверняка захочу.

Вымывшись, прихватив кружку чаю, заваренного Сухметом из местных трав, Лотар отправился в ледниковый погреб. По дороге к ним присоединился Стак. Лицо его было непроницаемым, но в сознании Желтоголовый отчётливо прочитал смятение, вызванное внезапной угрозой смерти Учителя.

Лотар даже захотел его подбодрить, но потом решил, что мастеру класса Стака полагается уже уметь справляться с собой, так что пусть думает сам.

В погребе было холодновато и темно. Но слабенькая свечка, не ярче тоненькой лучины, которую принёс с собой Сухмет, была, конечно, излишней. Лотар и без того всё видел отлично. Но Сухмет просто опасался, что отравленное сознание Желтоголового ещё не до конца восстановилось и свет ему всё-таки необходим.

Лотар присел перед эрком, лежащим на холодном каменном полу, и сказал Сухмету:

— Погаси свою свечу, тут ледник всё-таки.

Старик тут же загасил огонёк, довольный, что его опасения не оправдались.

Лотар отфокусировал глаза. Старик был отчасти прав, после этого яда его зрение ещё оставалось не таким, как обычно, ускользали подробности. Кроме того, всё выглядело очень плоским.

Эрк был худощавый,

не тяжелее сотни фунтов. Лотара совершенно шокировало, что эрк оказался, по всей видимости, женщиной. Только вот грудь у неё была очень слабой, всё ушло в махательные мускулы.

Теперь Желтоголовый разглядел на её теле то, что удивило его ещё там, на скале, во время боя. Прямо из главной, передней кости был выращен отросток недлинного предплечья, который кончался очень мощной кистью с длинными крупными пальцами. Хотя такими руками многое сделать было нельзя, они всё-таки позволяли стрелять из самострела даже на лету, хотя, конечно, и неточно, потому что махательные движения, что ни говори, сбивали прицел. При желании эти кисти можно было прижимать к передней части крыльев, прятать под жестковатые перья, и они совсем не мешали летать.

Лотару понравилась идея иметь разветвлённые руки, вот только для него — специалиста по рукопашному, а не стрелковому бою — такой способ мало подходил.

К тому же, прощупывая хрупкий костяк под тонкой кожей, покрытой перьями, Лотар понял, что он устроен нежёстко. Кости эрка были не зафиксированы, как у птиц. Вероятно, это тоже помогало работать такими вот ручками, но для него такой вариант не годился.

— А что такое эрк? Тоже первое имя? — обратился он к Сухмету.

Голос его глухо отозвался под тяжёлыми сводами. Он поймал себя на том, что продолжает прежний разговор, словно и не прерывал. Но Сухмет, разумеется, понял:

— Нет, это обозначение вида, породы, название существа.

— Их выращивают специально? Зачем?

— Ну, я знаю только одно их применение. Сорок эрков служат птице Сроф, которую ты уже встречал в Ашмилоне. Ну, тому существу, с пронзительным голосом… Как теперь выяснилось, некоторые из них служат и Кинозам.

Лотар нашёл след от попадания из странного посоха фоя, провёл пальцем по страшной рваной ране, оставленной его оружием. Потом встал, поклонился трупу, сложив пальцы перед собой, прочитал краткую молитву по душе погибшего врага.

Конечно, у эрка могло и вовсе не оказаться души или она была настолько маленькой, настолько слабой, что и не сопоставить с человеческой. Но и в самом Лотаре было что-то, что вызывало сомнения. Если во всём сомневаться, то можно научиться и богов не чувствовать. И какая же тогда надежда останется живущим?

Желтоголовый осмотрелся:

— А Киноз? Почему вы не захватили труп Киноза?

— По словам Ди, Киноз через четверть часа вдруг ожил и, страшно ругаясь по-фойски, улетел в восточном направлении.

— Не может быть! — удивился Лотар. — Я его определённо прикончил… Впрочем, теперь я ни в чём не уверен.

— Ты прикончил его, господин мой, но Кинозы очень живучи. В том, что он ожил и умчался зализывать раны, нет ничего удивительного. Поэтому, в частности, о них так мало известно.

— Но он вернётся? — полуутвердительно спросил Стак.

— Ему, скорее всего, заплатили, — ответил Сухмет. — За голову Ди. И он непременно вернётся.

— Но если его трудно убить, что же нам делать? — снова спросил Стак.