Козырь Рейха. Дилогия
Шрифт:
И самое непонятное, что вызывает серьезную тревогу – откуда они взялись в тамошних водах?!
– Сэр! Срочные радиограммы!
– Дайте их мне, Хью, посмотрю, что за новогодние подарки, – Черчилль протянул руку, чтобы взять несколько листков у адъютанта с тремя полосками нашивки коммандера флота на рукаве кителя (в виду нынешнего штатского положения и собственного невысокого чина майора Черчиллю данное обстоятельство немного грело душу). Однако внимательно посмотрев на закаменевшее и угрюмое лицо моряка, он буквально вырвал листки из его пальцев, развернул и быстро прочитал, остро чувствуя, как на лице выступили капли холодного пота. Потом хрипло произнес:
–
Первый Морской Лорд
адмирал флота сэр Джон Фишер
Лондон
– Я очищу Адмиралтейство от всех сраных дураков, которые тут встали на якорь! Гнать их отсюда нужно, а не продвигать на значимые должности, с высоты которых они погубят любое выигрышное дело и тем самым нанесут ущерб Британской империи!
«Джекки» Фишер кипел от негодования, так что не пожалел «камня», который бросил в «огород» своего молодого друга. Именно таковым он считал потомка герцогов Мальборо, несмотря на то обстоятельство, что Черчилль, занимавший в Адмиралтействе самый весомый и значимый пост, не являлся моряком, как прежние «первые лорды», а был обычной земной «крысой». Но этого в нынешних обстоятельствах не нужно – раз Ройял Нэви вершит политику в мире, то и руководить им должен именно политик, имеющий вес в глазах короля, правительства и парламента, и прекрасно знающий потаенные механизмы управления страной и миром. И тут юный Уинстон (а с высоты прожитых семидесяти трех лет Джон Фишер считал сорокалетних мужчин «юношами») подходил как нельзя лучше – офицер с безукоризненной репутацией, хорошо зарекомендовавший себя на значимых государственных постах. К тому же умный и циничный аристократ имеет общие с ним взгляды на будущее флота, знает, что делать, а его кипучая энергия позволяет крушить преграды, перед которыми даже он, убеленный сединами адмирал, вынужден отступать.
Слишком много на Королевском флоте адмиралов, но со времен Нельсона не имелось таковой эпохальной фигуры, хотя сам Фишер не раз примерял на себя эту знаковую роль. Но теперь вдвоем они способны кардинально перестроить Ройял Нэви, структура которого закостенела до состояния гранитного монумента, адмиралы же превратились в столбики заграждения вокруг этого памятника былого могущества страны, с легко узнаваемыми словами гимна «Правь Британия морями»!
Всю свою жизнь адмирал отдал службе на Королевском флоте, невзирая на трудности и врагов. Первые он преодолевал с яростным напором, а вторых сокрушал с неистовой храбростью. Во время бомбардировки в 1882 году Александрии египетские береговые батареи пристрелялись по его кораблю, на что старший помощник осторожно обратил внимание. Ответ был очень характерен: «Они пристрелялись? Тогда подойдите еще ближе!»
Железной рукой проводил свои реформы «Джекки» Фишер в предвоенные годы. Творец «Дредноута» и «Инвинсибла» правильно оценил угрозу в наращивании сил германского флота, опасность исходила осязаемая и реальная, ощущаемая всем естеством. Первый морской лорд часто произносил одну фразу, как Марк Порций Катон со своим знаменитым «Карфаген должен быть разрушен», что тяжелым камнем взбаламутила бурные волны в застоявшемся болоте английского общества.
«Для Британии флот – это жизненная необходимость, а для Германии флот – это ненужная роскошь!»
Фишер неоднократно предлагал «копенгагировать» (по примеру великого Нельсона, что плевать хотел на какие-то международные соглашения) растущий кайзерлихмарине, будучи ярым германофобом. Однажды сам король был вынужден ответить на сделанное в очередной раз предложение внезапным превентивным нападением уничтожить потенциального противника: «Боже мой, Фишер, да вы просто спятили!»
«Джекки» с первых дней принялся устанавливать свои порядки в точном соответствии с народной мудростью – «новая метла по-новому метет». Дислокация Королевского флота была кардинально изменена – теперь главные силы, сведенные в Гранд Флит, базировались на Англию. Различные станции, рассеянные по всему миру, все эти Китайские, Вест-Индские и прочие, фактически упразднялись, канули в прошлое времена, когда в затрепанном китайском Вей-Хай-Вее базировалось шесть броненосцев. Отправились на переплавку десятки устаревших кораблей «колониального типа», откровенно слабых и убогих, которые только могли показывать Юнион Джек местным аборигенам, туземцам и прочим папуасам.
Для Фишера главным тут было то, что такие, с позволения сказать крейсера, не могли ни сражаться с противником, ни догнать его, ни даже удрать от врага. Время подтвердило его правоту – так, например, избежавший переплавки «Пегасус» несколько месяцев тому назад застигнут в Занзибаре «Кенигсбергом». И за считанные минуты расстрелян фактически в упор, причем выкинув позорный белый флаг капитуляции и ни разу в этой короткой схватке ответно не попав в германский рейдер. Да и судьба кораблей несчастного и несчастливого «Криса» Крэдока погибших в Коронельском бою весьма симптоматична.
«Дредноутная лихорадка» внесла свои коррективы. Отправить на слом многочисленные эскадры броненосцев, за исключением уж слишком старых и негодных кораблей, Фишер не рискнул, зачислив всех в резерв Королевского Флота – слишком накладно держать в строю такую прорву морально устаревших кораблей за полный счет от Казначейства. Однако адмирал «пробил» обязательным условием содержание экипажей в 40 % от штатного состава. А потому предварительная мобилизация, которую впервые провели по приказу Первого Лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, прошла в удивительно короткий срок. И Королевский флот вступил в войну в полной боевой готовности, почти полностью снаряженным всем необходимым.
– Ничего, мой молодой друг скоро уберет болванов с мостиков!
Фишер усмехнулся, вспоминая горячность Черчилля, с ним он полностью сработался к всеобщему удивлению. Два «первых лорда» смогли вдвоем сделать то, что до них не удавалась никому. В тринадцатом году был заложен мощнейший линкор «Куин Элизабет» (сейчас уже проходящий ходовые испытания перед переводом в боевой состав Ройял Нэви), равному которому не имелось и близко у всех врагов Англии. Именно здесь молодой Уинстон изрядно удивил даже видавшего виды матерого моряка, самого склонного к самым различным авантюрам.
Заложили линкор под восемь несуществующих в арсеналах 15-ти дюймовых (381 мм) орудий, которые еще нужно было спроектировать и воплотить в металле. К чести английских заводов, они быстро справились со столь нелегким делом. Так что американцы и японцы, строившие свои линкоры с 14-ти дюймовыми (356 мм) пушками получили достойный ответ. Снаряды весом почти в две тысячи фунтов были гораздо сокрушительней полуторатысячных у кораблей САСШ и узкоглазых союзников, да и броня подавляющего большинства дредноутов всех стран мира противостоять тяжелым «подаркам» от «английской королевы-девственницы» не могла в принципе.