Козырная пешка
Шрифт:
– Там его увидят. Да и ты рядом живешь.
– В реку, – решительно сказала Агата. – Сунем его в мешок, пару камней туда же и концы в воду.
– В реку?
– В реку. Ничего сложного. Сейчас ночь, движения никакого нет. Главное, чтобы менты по дороге не вздумали вашу машину проверить.
– Если нас прихватят с трупом в багажнике, мы никогда в жизни не отвертимся, – возразила Женька.
– А мы и так не отвертимся. Давайте-ка, за дело. Упакуем его в какую-нибудь тряпку, сунем в багажник и бросим с моста.
– Где мы на мосту камни возьмем? – резонно возразила я.
– Действительно… Женечка, сбегай в кладовку, там, на большой зеленой кастрюле два куска гранита. Тащи их сюда.
– Обелиск себе готовите? – съязвила Женька.
– Дура. Капусту я квашу, а ими крышку придавливаю.
Женька унеслась в кладовку и чем-то там загремела. Агата обессилено уселась на табурет, глядя на труп. Меня затошнило, руки ходили ходуном., губы затряслись. Агата взглянула на меня и сразу все поняла.
– Иди, поищи, во что его можно завернуть. В сарае был рулон целлофана.
Я не тронулась с места. Из-под головы трупа снова побежали багровые ручейки, только на этот раз в красные реки впадали какие-то желтоватые струйки. Агата ткнула меня кулаком в спину.
– Иди, не смотри на него!
Я и пошла. Точнее сказать, шагом я продефилировала всего метра полтора, а потом пулей вылетела на улицу, едва не снеся по дороге возвращающуюся с балластом Женьку. До уличного туалета я не добежала, и весь мой ужин выплеснулся прямо на газон с портулаком. Организм толчками выплескивал из себя все, что ему казалось лишним. Когда отрыгивать было уже нечем, я упала на грядку и заплакала.
Не знаю, сколько я так пролежала. Наверное, пару минут, не больше. Подняла на ноги меня мысль, что Агате приходится гораздо труднее, чем нам с Женькой, а она держится молодцом. Я встала, сделала несколько неверных шагов в сторону бочки с водой и сунула в нее голову. Мелькнула даже шальная мысль открыть рот и сделать глубокий вдох. Вот так бесславно бы и закончилась карьера молодой актрисы Мержинской, утонувшей в собственной бочке. Прямо помещица Троекурова в усадьбе, утопленная холопами за жестокое обращение. Я рассмеялась, изо рта вырвались пузыри и заклокотали по поверхности воды.
Когда я вошла в дом с рулоном целлофана в руках, Агата, стоя на коленях, рылась в карманах покойника. Женька с зеленым лицом опиралась на стену и всем своим видом выражала желание немедленно скончаться.
– Ты чего? – встревожилась я. – Что ты рассчитываешь там найти?
– Не знаю, – раздраженно бросила Агата, ни на минуту не прекращая своего занятия. – В дом-то он как попал? Я дверь лично заперла. Женька уже все окна проверила – все заперто. Он мог только в дверь войти, а она, похоже, не взломана.
Меня это впечатлило. Бросив рулон на пол, я села рядом с Агатой и, преодолевая отвращение, принялась обшаривать карманы покойника. На ремне висел чехол с сотовым. Я вынула его и сразу же выключила. С этим можно было разобраться попозже. Агата нашла бумажник, но в нем не было ничего, кроме нескольких купюр, купонов из разных магазинов. Женька, увидев, как мы ворочаем труп, расстелила на полу целлофан. Мы сообща перевернули покойника на живот, и в заднем кармане нашли целых две связки ключей.
– Смотри, – зловеще прошипела Агата, – вот этот ключ на наш похож…
– Это не главная проблема, – прервала я ее. – Вот это, похоже, ключи от машины. Видишь, брелок с сигнализацией.
– И что? – не поняла она.
– И то, что он сюда не на трамвае приехал. Где-то должна стоять его тачка.
– Черт побери, – прошипела Агата. – Значит, она где-то поблизости?
– Скорее всего, да. Но ею мы займемся позже. Сначала надо избавиться от трупа.
– А может… – начала Женька.
– Что?
– Может, имеет смысл как раз найти его машину и вывезти труп на ней? – предложила она слабым голосом. – Тогда нас с ней никогда не свяжут.
– Молодец, – похвалила Агата. – Возьми ключи и побегай по улице. Найдешь машину – подгони ее к дому.
– Я одна боюсь, – возразила Женька.
– Хорошо, оставайся, – неожиданно покладисто согласилась Агата. – По улице побегает Алиса. Она же машину подгонит. Я бы сама побегала, да водить не умею. А мы с тобой пока труп упакуем.
Перспектива упаковывать труп Женьку не вдохновила. Она взяла связку ключей и испарилась. А мы начали закатывать тело в целлофан, словно сосиску. Два куска гранита мы упаковали к ногам и голове покойного, обмотали тело скотчем и перевели дух. Я с тревогой смотрела за окно. Женьки все не было, а на востоке небо уже начинало светлеть. Летние ночи короткие. Скоро рассветет, и нас вполне может кто-нибудь увидеть. Куда, черт побери, девалась Женька? А если он приехал сюда не один?
Женька влетела в дом как угорелая. Лицо было виноватым.
– Я не нашла машину. Может, поищем вместе? Пойдем в разные стороны… Около дома машины точно нет…
– Некогда, – решительно сказала Агата и поднялась. – Алиса, подгони свою машину к крыльцу и открой багажник.
– Ты с ума сошла, – возразила я. – Как мы впихнем его в багажник?
– Как-нибудь. А ты что, предлагаешь ехать с трупом в салоне? А если тебя остановят? Багажник не обязательно будут открывать, а в салон точно заглянут.
Я покорилась. Подогнала машину к крыльцу. Женька выключила фонарь во дворе. Мы втроем, кряхтя и спотыкаясь, вытащили покойника во двор на старом покрывале и с большим трудом засунули в багажник. Один из камней вывалился из мешка, но мы не стали запаковывать его, решив, что труп потонет и с одним камнем. Агата, тяжело дыша, захлопнула багажник и села на крыльцо, едва не промахнувшись мимо ступеньки.