Козырной туз

Мецгер Барбара

Озадаченный Алекс в недоумении озирался по сторонам. Он не увидел никого, с кем могла разговаривать пожилая дама, хотя беседа велась очень оживленная. Алекс кашлянул, чтобы привлечь внимание женщины.

– Мадам Амбо? – Кто это может быть еще, кроме нее? – Я граф Кард.

Дама прищурилась:

– Нет, вы не можете быть графом Кардом. Этот джентльмен гораздо старше вас. Я говорила с ним только на прошлой неделе. Он очень много знает о розах.

Так оно и есть. То есть так оно и было. Отец всегда интересовался розами. Благодаря его усилиям розовый сад в Кар-дингтон-Холле

славился на всю округу. У Алекса были другие интересы, однако он следил, чтобы за цветочными клумбами тщательно ухаживали.

– Полагаю, это был… ах… мой отец. Он скончался.

– Разумеется, скончался, иначе как бы он смог со мной разговаривать?

Алекс не нашелся что ответить и сказал:

– По-моему, мы с вами встречались много лет назад, когда ваша племянница Лизбет вышла замуж за моего отца. – Наверное, мадам Амбо осматривала их сад, раз помнит розы.

Тетушка покойной Лизбет сняла соломенную шляпу. У нее были аккуратно заплетенные в косы волосы, почти полностью седые. Она подошла к Алексу ближе и посмотрела на него в упор. Ее лицо было на расстоянии всего нескольких дюймов. От нее исходил какой-то гнилостный запах. Нет, этот запах шел не от нее, а от садового совка с навозом, который был у нее в руках. Алекс попятился. Даже нормальные женщины порой бросаются разными вещами. Кто знает, что взбредет в голову даме, которая, мягко говоря, не в себе?

– Тогда меня звали виконт Эндикотт, Александр.

– У вас его глаза.

– Да, – согласился он, радуясь, что она его узнала.

– Бедный мальчик.

Почему? Потому что отец умер или потому что он на него похож? Черт возьми, его нос не настолько уродлив! Особенно когда часть его скрывают очки.

Тетя Хейзел отвернулась и снова занялась садовыми делами.

– Его здесь нет, – бросила она Алексу через плечо, наклонившись над кустом роз. Мадам Амбо добавляла навоз в почву, чтобы питать их корни.

– Моего отца? На самом деле я, ну, вовсе не ожидаю, что он должен быть здесь. Я надеялся застать вашего племянника, Филана Слоуна.

– Он не мой племянник, – раздраженно заявила дама. – Дайте мне, пожалуйста, вон то ведерко, будьте так добры. – Протягивая ей ведро, Алекс пожалел про себя, что не купил новых перчаток. – Он был племянником моей снохи. Как жалко!

Кого ей жалко – ее усопшую сноху или Филана? У Алекса голова шла кругом. Даже в беседе с лошадью было бы больше смысла, чем в разговоре с мадам Амбо. Алекс присел на корточки рядом с женщиной, скорее чтобы вытереть перчатки о траву, чем пообщаться с ней.

– Вы можете рассказать мне о Филане?

– Я уже рассказала. Его здесь нет. Вы принесли лакричные леденцы?

Алекс автоматически полез в карман, а затем спохватился:

– Откуда вы знаете про лакричные леденцы?

– Их любила Лизбет.

Нуда, конечно. Теперь он вспомнил, что у новой жены отца всегда была баночка леденцов, которыми она охотно делилась с двумя сластенами мальчишками. Может быть, место, откуда она родом, пробудило воспоминания о Лизбет, и поэтому он купил это лакомство. А эта старая женщина просто живет в

прошлом – вот и все. Алекс протянул ей сверток с леденцами.

Тетя Хейзел развернула оберточную бумагу, взяла один леденец и отдала ему сверток обратно.

– Нет, благодарю вас. Можете оставить их себе. Женщина положила леденец в рот.

– Она говорила, что вы придете.

Граф нахмурился:

– Редферн сказал, что мисс Слоун ничего не знала о моем приходе.

– Не Элеонора. Лизбет.

– Но Лизбет… – Нет, он не станет пытаться открыть ей глаза на то, с чем мирилось большинство окружающих мадам Амбо людей. Подумаешь, тетя Хейзел разговаривает со своими умершими родственниками – ну и что из этого? Во всем остальном эта дама почтенного возраста такая же нормальная, как половина лондонских матрон, и намного интереснее, чем они.

– Она говорила насчет какого-то обещания, – произнесла мадам Амбо, облизывая губы.

Алекс порывисто поднялся.

– Как могла Лизбет… То есть как вы узнали об обещании?

– Она сама мне сказала. Не помню только, кому именно она обещала сегодня составить компанию, но помню, что именно поэтому она и ушла.

– Ах, ваша племянница, – догадался Алекс, и у него отлегло от сердца.

– Нет, Элеонора. Знаете ли, Лизбет умерла.

– Да, знаю, – сказал Алекс, решив соглашаться со всем, что скажет бедная, запутавшаяся женщина, и подыгрывать ей. – Примите мои соболезнования. Но я думал, что мисс Слоун зовет вас тетей Хейзел.

– Конечно. Но вам не приходило в голову, как она может быть моей племянницей, если Слоун не мой племянник? Ну, как вы думаете? Я полагала, вы более сообразительный, судя по тому, что о вас говорил ваш отец, а вот второго сына он считал бестолковым.

Сейчас сообразительный Алекс чувствовал себя глупцом. Он охотно поменялся бы местами со своим братом и подставил себя под французские пушки, лишь бы не ломать голову над словами сумасшедшей женщины.

Пытаясь направить разговор в русло логики и реальности, он спросил:

– Вы не знаете, где можно найти мистера Слоуна? Филана, – добавил он на тот случай, если дама общалась с духами каких-нибудь еще Слоунов.

– Нет, не знаю. Он сказал, что получил срочное сообщение и должен уехать. Но не поставил нас в известность, куда и зачем. Это может сказать Андре.

– Этим он оказал бы мне неоценимую услугу. Андре в конюшне? Или работает в саду? – Кард с надеждой огляделся по сторонам.

– Нет, Андре умер. – Мадам Амбо скривила губы и вытерла глаза, оставив грязный след на щеке. – Бедный мальчик!

Кто – Андре или Алекс?

Тетя Хейзел проводила Алекса туда, где стояла его лошадь, и по дороге предложила проконсультироваться с Андре на счет того, куда поехал Слоун. Она также обещала при случае сообщить старому графу, что его сын ведет себя подобающим образом.

Алекс вежливо поблагодарил женщину, пообещав, что вернется утром, чтобы поговорить с мисс Слоун. Затем мадам Амбо подала Алексу руку для того, чтобы он ее поцеловал. Руку в грязной, ужасно пахнущей перчатке.