Крабат: Легенды старой мельницы
Шрифт:
– Хочу тебе сделать подарок, Крабат. – Он вынул из кармана свой нож. – На! На память!
– Ты разве от нас уходишь?
– Может быть, и уйду.
– А как же Мастер? Не могу поверить, чтобы он тебя отпустил!
– Иной раз бывает такое, чему и поверить трудно!
– Не говори так! Останься со мной! Я не могу представить себе мельницу без тебя!
– В жизни иной раз бывает такое, чего и представить себе нельзя. Но к этому надо быть готовым, Крабат!
Пустошь – открытая местность, ненамного побольше гумна. По краям ее кривые сосны.
Тонда остановился.
– Возьми же! – Он протянул Крабату нож. Тот понял, что отказываться нельзя. – У него есть одно свойство. Если тебе угрожает опасность, меняется цвет лезвия.
– Становится черным?
– Да! Будто ты подержал его над пламенем свечи.
За теплой осенью пришла ранняя зима.
В середине ноября уже вовсю валил снег. Крабату приходилось расчищать скребком подъезд к мельнице. В новолунье прибыл Незнакомец с петушиным пером. Он катил прямо по сугробам, и его повозка не оставляла следа на заснеженном лугу.
Да что снег, снег не беда! А до морозов еще далеко. Но вот подмастерья были явно чем-то удручены. С приближением Нового года они день ото дня все мрачнели. Все их раздражало, малейший пустяк вызывал ссору. Даже веселый Андруш чуть что взрывался как порох. Когда Крабат, шутки ради, сбил снежком шапку у него с головы, Андруш кинулся на него с кулаками, еще минута – и вздул бы почем зря. Но Тонда подскочил к ним и рознял.
– Нет, как обнаглел! – не мог успокоиться Андруш. – Молоко на губах не обсохло, а туда же! Погоди, я тебе устрою выволочку!
Один лишь Тонда был по-прежнему приветлив и дружелюбен. Но только Крабату казалось, что он становится все печальнее, хоть и не хочет этого показывать. «Может, от тоски по своей девушке?» – думал Крабат. И вновь ему невольно вспоминалась Певунья. Лучше бы, конечно, забыть о ней насовсем. Но как забыть?
Пришло Рождество. Но у подмастерьев были обычные трудовые будни. Понуро выполняли они привычную работу. Крабату захотелось хоть как-то их подбодрить. Он принес из лесу еловых веток, поставил на стол. Но ничего хорошего из этой затеи не получилось. Придя к ужину и увидев елку, парни рассвирепели.
– Что это? – крикнул Сташко. – Убрать этот хлам!
– Убрать! Убрать! – раздалось со всех сторон. Даже Михал и Мертен стали громко ругаться.
– Кто притащил, тот пусть и выносит! – заявил Кито.
– И побыстрее! – угрожающе добавил Ханцо. Крабат начал было оправдываться, но Петар перебил его.
– Прочь! – процедил он сквозь зубы. – А не то отведаешь палки!
Крабат вынес ветки из кухни, так ничего и не поняв. Он все думал и думал об этом. Почему они разозлились? Ну что такого он сделал? А может, ничего и не случилось, просто в последнее время все злятся и ссорятся по пустякам. И все-таки странно – раньше ему не давали понять, что он младший, а теперь, с наступлением зимы, все
Крабат спросил Тонду, что с парнями.
– Боятся они, – коротко ответил Тонда.
– Чего боятся?
– Не могу говорить об этом. Скоро сам узнаешь.
– А ты, Тонда? Ты тоже боишься?
– Больше, чем ты думаешь.
В ночь под Новый год спать отправились раньше обычного. Мастера весь день не было видно. Может, как это бывало не раз, он засел в Черной комнате или разъезжает в санях по снежным дорогам.
Никто о нем и не вспоминал.
– Спокойной ночи! – пожелал подмастерьям Крабат, как и полагается ученику.
Но сегодня и это оказалось не к месту.
– Заткнись! – гаркнул Петар, а Лышко запустил в него башмаком.
– Оставьте парня в покое! – сказал Тонда. – А ты, Крабат, ложись и спи!
Тонда укрыл его одеялом, положил ему руку на лоб.
– Засыпай, Крабат. И будь счастлив в Новом году!
Обычно Крабат крепко спал всю ночь напролет, пока не разбудят. Но сегодня, примерно в полночь, проснулся, хотя никто его не будил. Странно! Горела лампа. Парни, как ему показалось, бодрствовали, но лежали на нарах.
– А что... Тонды нет? – спросил Крабат. Кто-то положил ему руку на плечо. Юро!
– Нет. Ты же видишь, его постель пуста. Ложись и постарайся уснуть!
Утром Крабат увидел Тонду. Уткнувшись лицом в пол, лежал он внизу у лестницы. Крабат не мог поверить, что Тонда умер. С плачем кинулся он к нему:
– Скажи что-нибудь, Тонда! Ну скажи!
– Встань, Крабат! – позвал его Михал. – И не плачь, слышишь, не плачь! Слезами тут не поможешь!
– Что с ним случилось? – не унимался Крабат.
Михал промолчал.
– Наверное, в темноте... Споткнулся...
– Может быть...
Крабат никак не мог прийти в себя. Пришлось Андрушу и Сташко отвести его наверх.
– Оставайся здесь! Внизу ты будешь только путаться под ногами!
Крабат присел на край постели. Что же дальше? Что дальше?..
После полудня еловый гроб вынесли из дверей мельницы и направились к Пустоши.
Там и похоронили.
*ГОД ВТОРОЙ*
ПО УСТАВУ ГИЛЬДИИ МЕЛЬНИКОВ
Мастер пропадал где-то и в последующие дни. В его отсутствие мельница стояла. Подмастерья то валялись на нарах, то жались к теплой печке. Ели мало, разговаривали неохотно. На постели Тонды, чистая, аккуратно сложенная, лежала одежда – брюки, рубашка, куртка, пояс, передник, сверху шапка. Юро принес вещи под вечер первого новогоднего дня. Парни старались не смотреть в ту сторону.
Крабат грустил по-прежнему, чувствовал себя одиноким и покинутым. Тонда ушел из жизни не случайно, это все чаще приходило ему в голову. Все тут что-то таят от него. Но что? Почему Тонда ему ничего не рассказал?