Крабат: Легенды старой мельницы
Шрифт:
Однако досталось вовсе не Лышко.
В пятницу вечером, когда подмастерья, обернувшись воронами, опустились на жердь в Черной комнате, Мастер объявил: до него дошло, что кто-то из них потихоньку облегчает работу новому ученику. А всем им известно, что это строго-настрого запрещено. Поэтому виновный понесет наказание. С этими словами Мастер повернулся к Михалу.
– Как ты посмел помогать мальчишке! Отвечай!
– Мне жаль его, Мастер! Работа, которую ты ему поручаешь, слишком тяжела!
– Ты
– Да!
– Тогда слушай меня внимательно! – Мельник вскочил, оперся обеими руками о Корактор. – Кому я что поручаю – не твое дело. Не забывай, что я – Мастер! А тебе я преподам урок – будешь помнить всю жизнь! Все остальные – кыш! Кыш!
Он выгнал воронов, остался с Михалом наедине, запер дверь.
До полуночи слышался шум и отчаянное карканье, наконец Михал поднялся на чердак бледный и растерзанный.
– Что он с тобой сделал? – кинулся к нему Мертен.
Михал только головой покачал.
– Оставьте меня!
Подмастерья догадывались, кто выдал Михала. На другой день стали советоваться, как отплатить Лышко.
– Вытащим его из постели и устроим темную! – предложил Андруш.
– Каждый припасет палку, – добавил Мертен.
– Обрежем волосы и вымажем сажей! – буркнул Ханцо.
Михал сидел в углу молча.
– Скажи и ты что-нибудь! – подскочил к нему Сташко. – Ведь это тебя он продал!
– Ладно! Я скажу!
Михал подождал, пока все замолчали. Тихо, спокойно начал говорить, как говорил бы Тонда:
– То, что сделал Лышко, подло! Но то, что предлагаете вы, не лучше. Я понимаю – чего не скажешь в гневе. Ну, а теперь уймитесь. Пошумели и хватит. Не заставляйте меня за вас краснеть.
НАД ПОЛЯМИ, НАД ЛЕСАМИ...
Парни не вздули Лышко, но стали его избегать. Никто не разговаривал с ним, не отвечал, если тот что спросит. Суп и кашу Юро подавал ему отдельно – кто же станет есть из одной миски с подлецом?
Крабат считал это правильным. Кто выдает своих товарищей, тому платят презрением!
В новолунье, когда прибыл со своей повозкой Незнакомец с петушиным пером, Мастер снова таскал мешки вместе с подмастерьями. Старался изо всех сил, будто хотел показать, что значит работать засучив рукава. А может, выслуживался перед своим Господином?
Но чаще всего в эти зимние дни он был в отъезде. Выезжал то верхом, то в санях. Подмастерья не задумывались, по каким таким делам он разъезжает. Им-то какое дело!
Как-то вечером Мастер велел запрячь коляску, да побыстрее! Он торопится по важному делу.
Снег вдруг растаял, шел проливной дождь. Парни радовались, что можно не выходить из дому, посидеть в тепле.
Крабат помог Петару запрячь гнедых. Когда все было готово, Петар побежал доложить,
Освещаемый фонарем Петара, Мастер спустился с крыльца. В широком плаще, в черной треуголке, на сапогах позвякивают шпоры, из-под оттопыренного плаща выглядывает шпага.
«Ну и дела, – подумал Крабат. – И куда его только несет в такую погоду?»
Мастер уселся на козлы, закутался в полоны, как бы между прочим спросил:
– Хочешь поехать со мной?
– Я?
– Тебе ведь не терпится узнать, зачем я еду!
Любопытство оказалось сильнее страха вымокнуть под дождем. И вот Крабат уже наверху, рядом с мельником.
– А ну-ка покажи, умеешь ли ты править! – Мастер протянул ему кнут и вожжи. – Через час нам надо быть в Дрездене!
– В Дрездене? Через час?! – Крабату показалось, что он ослышался.
– Ладно! Поехали!
Тронулись. Выехали на ухабистую лесную дорогу. Темно, ни зги не видно.
– Быстрее! – приказал Мастер. – Ты что, не можешь быстрее?
– Мы опрокинемся!
– Глупости! Дай-ка сюда!
Мастер взялся править сам. Да как! Кнут так и свистит! Мгновение... и выбрались из лесу. Вот уже и Каменец. Крабат сидит не дыша – только бы удержаться! Ветер норовит сдуть с сиденья, дождь хлещет в лицо!
Попали в полосу тумана. Он окутал коляску плотной пеленой. Но ненадолго. Вот уже головы лошадей вынырнули, а вот и спины, крупы, бабки. Гнедые топчут туман копытами, несутся как ветер все дальше и дальше.
Дождь перестал, светит луна. Клубы тумана ползут над землей, она кажется серебристо-белой, заснеженной. Наверно, они скачут по лугам. Но почему же тогда не слышно ни стука копыт, ни скрипа колес? Вот и тряска прекратилась. Крабату кажется, что они катят по ковру.
Лошади несут коляску мягко и упруго. Не езда, а одно удовольствие – под луной, по широкой равнине!
Вдруг толчок! Коляска качнулась и затрещала. Наткнулись на пень? На валун? Может, сломалось дышло, отвалилось колесо?..
– Я посмотрю!..
Крабат спустил было ногу на подножку, но Мастер тут же схватил его за шиворот, отбросил на сиденье.
– Сиди! – Он указал пальцем вниз.
Туман вдруг прорвался. Крабат просто глазам своим не поверил: внизу, в глубине, коньки каких-то крыш, кресты, освещенные луной... Кладбище?..
– Мы застряли на колокольне. Осторожнее, а то свалишься! – Мастер дернул поводья, хлестнул кнутом. – Вперед!
Рывок... и коляска летит дальше.
Теперь они едут без происшествий, молча, стремительно, покачиваясь на поблескивающих под луной облаках.