Краденое счастье

Колядина Елена Владимировна

К двухэтажному дому компания добралась к вечеру. Он действительно был расселен, огорожен и, судя по всему, давно вычеркнут из списков жилья. Инвалиды набросали на лестницу досок, соорудив пандус, и рассыпались по второму этажу, выбирая себе комнаты. Электричества в доме не было, а вода обнаружилась лишь в подвале, там, где к дому подходили наружные сети.

Вскоре разнеслась радостная весть: газ не отключен! Плиты работают! Уже в темноте друзья вскипятили чай и сели в кухне с распахнутыми рамами без стекол: ужинать слоеными булками

и разговаривать о будущем, которое ждало всех их за окном с выбитыми стеклами.

Наутро Люба нашла почтовое отделение и узнала, как можно звонить по телефону с помощью карточки. Она даже приобрела карточку с загадочным названием «на девять единиц» и со второй попытки разобралась с кодами и комбинациями цифр.

Сталина Ильясовна взяла трубку сразу, словно стояла рядом с телефоном.

– Это я, Люба! – громко крикнула Люба. – Помните, в «Макдоналдсе»?

– Конечно помню! – повинуясь телефонному эффекту, тоже прокричала Сталина Ильясовна.

– Я хотела спросить: сколько стоит один урок?

– Тридцать, – ответила Сталина Ильясовна.

– Отлично, – радостно перебила Люба. – У меня есть триста рублей!

– Тридцать долларов, а не рублей, – засмеявшись, поправила Сталина Ильясовна, – но это не важно! Я очень ждала твоего звонка.

– Тридцать долларов? – упавшим голосом переспросила Люба. – Извините…

– Любочка! – закричала в трубку Сталина Ильясовна. – Подожди! Я буду заниматься с тобой бесплатно!

– Ушла она, – ответил Сталине Ильясовне посторонний женский голос.

И в трубке запели гудки.

Сотрудница почты проводила Любу взглядом, но через мгновение забыла о ней, потому что по радио запели душевную песню. Женщина прибавила громкости и, подперев голову рукой, стала внимать трогательным словам знакомой талантливой певицы, имя которой она запамятовала:

И дышали полной грудью стены, что немы…Может, эти привидения были я и ты?..

Люба медленно ехала в потоке угрюмых прохожих.

Коляска испуганно молчала.

Слезы текли у Любы из глаз.

Коляска деликатно свернула в арку и заехала во двор: пусть Любушка поплачет.

Вишневый джип проехал мимо арки.

Николай ехал, не разбирая дороги, повинуясь лишь движению потока машин. Когда идущие впереди машины затормозили, он поглядел вперед и вверх, рассчитывая увидеть светофор. Сверху, с огромного рекламного баннера, на него смотрела черно-белая Люба.

«Манеж, – прочитал Николай. – Выставка фотографий «Разыскиваются опасные преступники».

Машины рванули с места, джип прибавил газа и затормозил только на Манежной площади. У входа в выставочный зал на Николая снова смотрела Люба. Не теряя времени, Николай вошел в холл.

По залу гуляли люди с пластиковыми стаканчиками вина в руках и восторженно разглядывали снимки.

Николай приблизился

к первому из них. С фотографии простодушно смотрела девушка-даун. За спиной у нее была шкала ростомера. Внизу – номер.

На следующем снимке веселый цыганенок с любопытством глядел на зрителей, подняв руки-клешни.

Николай обошел зал.

На последней фотографии он увидел Любу. Она подалась вперед, вцепившись в поручни коляски, так что лицо ее было совсем близко и слегка искажено. Тонкие русые брови страдальчески поднимались изломанным углом. Растрепанные волосы забраны за маленькие, сильно торчащие уши. Макушка едва касалась цифры 140 см на ростомере.

– Метр сорок с коляской, – пробормотал Николай.

Если вчера, после визита в люмпен-пятиэтажку, у Николая еще и были какие колебания в трактовке происшедшего, то теперь он не сомневался: Люба уже встретилась с Путиным, встреча оказалась очень перспективной. Иначе кто бы ей за три дня депутатскую неприкосновенность организовал, запись на радио и даже этот, как его… вернисаж.

Но где же она, где?

Глава 7

ПОИСКИ

– Я понимаю, Лада, как тебе трудно. – Люба свела брови. – Ты, Лада, очень красивая, а у красивых людей тяжелая жизнь.

– Точно, жизнь у меня не сахар. – Лада постаралась ответить как можно более саркастически.

Хотя вряд ли эта деревенская дурочка способна уловить сарказм. Ну так и есть!

– Лада… – Голос Любы дрогнул. – Не переживай! Ты, конечно, можешь сказать: легко тебе говорить, ты – некрасивая! И будешь права. Я ведь понимаю, какую ответственность на тебя возлагает твоя внешность. Тебе нельзя совершать никаких предосудительных поступков. А то люди сразу скажут: такая красивая и так себя ведет! Конечно, людей нельзя разочаровывать. Люди ведь так в красоту верят! Верят, что она спасет мир.

– Да, тяжело мне, – сказала Лада.

– Конечно, все на тебя смотрят, оценивают каждый шаг. А некоторые просто любуются, и их тоже нельзя разочаровывать. С красивых людей особый спрос. Ты должна подумать и понять: а почему ты родилась красивой? Для чего? Ведь это все не случайно! И когда ты поймешь, почему пришла в этот мир – не родилась, а именно пришла – такой красивой, тебе сразу все станет понятно.

– Что – все? – процедила Лада.

– В чем смысл твоей жизни. Вернее, это и так ясно.

– Тебе ясно, в чем смысл жизни? – хмыкнула Лада.

– Ну, со мной все проще, случай очень объяснимый: нет ног.

– И в чем тут смысл?

– Во-первых, чтобы я не пошла не той дорогой. Во-вторых, чтобы, глядя на меня, люди, которые могут ходить, понимали, как они счастливы, какие у них огромные возможности! Идти, стоять, возвращаться – это же здорово!

– И откуда ты все это знаешь? – усмехнулась Лада.

– А! Когда по больницам валялась – думала все время. Там чем еще заниматься?