Крадущие свет
Шрифт:
Он оглянулся и увидел хмурого Киерана. Тот разговаривал с хмурым капитаном Лифом, командиром «Агарты» и наследником одной из самых влиятельных семей Фриголда. Он, как и Киеран, многое потерял дома после недавнего переворота.
Лиф сразу перешел к делу.
— Сенатор, реликт только что исчез с экранов всех сенсорных систем. Очевидно, он сделал скачок в транслюминальное пространство…
— Я знаю. Лиф кивнул.
— Но мы продолжаем исследовать Икарию и только что зарегистрировали закодированные и очень слабые телеметрические показатели, максимально схожие с показателями реликта.
Как и остальные члены команды «Агарты», Лиф ничего не знал о разрушительных возможностях реликта и не догадывался, что означает его исчезновение.
Арбенз переглянулся с Киераном и прочел в глазах помощника собственные мысли. Если Лиф узнает, что система вот-вот взорвется, он может перестать исполнять свой долг надлежащим образом.
Сенатор отогнал усталость прочь. Жить оставалось минуты или дни. Никто этого не знает, но и бездействовать нельзя.
— Что ж, это все упрощает, — сказал он, обращаясь скорее к Киерану, чем к Лифу. — Мы уничтожим оставшиеся реликты, прежде чем они успеют исчезнуть из системы. Кроме того, нам необходимо избавиться от корабля машинной башки до того, как она встретится с одним из реликтов. А она это точно планирует.
Лифа слова Арбенза привели в замешательство.
— Сенатор…
— Не забывайте, на ком лежит здесь ответственность, капитан, — мягко ответил Арбенз. — Киеран, ты руководишь операцией.
Арбенз видел, как вздрогнул Лиф, когда они с Киераном встретились взглядами. Репутация Манселла была хорошо известна в самых разных кругах.
Бесчувственный негодяй, не без восхищения подумал Арбенз. Машина из плоти и крови, всегда готовая сражаться до смерти.
— Сенатор, я должен… Он опять перебил Лифа.
— Мы потеряли первый реликт, потому что выпустили из-под контроля машинную башку. С самого начала наш корабль был инфицирован. Но это не значит, что мы позволим врагам получить то, что потеряли.
Лиф не был трусом, что подтвердил тон, с которым капитан обратился к Арбензу, повернувшись спиной к Киерану.
— Сенатор, при всем уважении…
— При всем уважении, капитан, если реликт совершил скачок в пространство Консорциума с Меррик на борту, считайте, что мы уже проиграли битву. Но на самом деле я не думаю, что это произошло, поскольку приборы все еще регистрируют корабль. Совершенно ясно, куда она направляется, и единственной причиной для выбора именно этой траектории может быть только то, что на поверхности Икарии есть нечто, что она может у нас украсть. И я не хочу войти в историю как человек, допустивший, чтобы это случилось.
Ноздри Лифа затрепетали от гнева, но через мгновение он резко кивнул, отдал честь и отвернулся, заговорив с одним из членов команды.
Тем временем Арбенз посмотрел на Киерана и увидел на его лице такую жуткую улыбку, что сразу представил себе, какой ужас она вызвала у бедняги Лифа.
— Меррик изменила курс, чтобы остаться в конусе тени Икарии, — пробормотал сенатор. — Если случится самое худшее, нам придется искать убежище от начального расширения сверхновой за этой скалой. Я хочу, чтобы ты все это время не спускал глаз с Лифа. Только неподчинения нам сейчас не хватало.
Киеран кивнул.
— Она убила моего брата, — полушепотом ответил он. — Если нам суждено погибнуть, Меррик умрет вместе с нами.
С другого конца мостика донеслись крики и громкие восклицания. Сенатор и Киеран увидели, что Лиф и остальная команда собрались около плавающего дисплея с изображением Икарии и Нова-Арктис.
Там происходило что-то странное.
— Корсо!
Он сразу проснулся, услышав, как напряжен ее голос. Пытаясь стряхнуть остатки сна, Корсо уже гадал, что такого она могла увидеть на одном из дисплеев. Тело не переставало болеть от перегрузок, которые им приходилось испытывать.
— Посмотри, — сказала Дакота тихо. — Нова-Арктис изменила цвет.
Фильтры, через которые проходили данные с внешних камер «Пири», отобразили радикальные изменения во внешнем виде звезды. Она стала темно-красной. Через секунду с поверхности солнца произошел огромный выброс плазмы.
Они продолжали опускаться на поверхность Икарии, все еще находясь в противоперегрузочных креслах, в то время как двигатели «Пири Рейса» использовали последнее топливо, чтобы вывести их на низкую орбиту вокруг этого маленького мира.
Корсо в миллионный раз просматривал информацию, скользящую по экрану и голографическому дисплею, но цифры упорно не хотели меняться на что-то более обнадеживающее в плане их выживания.
Он оглянулся на Дакоту. В последние двадцать четыре часа ее концентрация оставляла желать лучшего. Моменты, когда она полностью осознавала, что происходит, становились все реже. В промежутки, заполненные общением с реликтами, ее лицо становилось отрешенным, а взгляд устремлялся в одну точку.
Корсо долго не мог понять, почему его так тревожит состояние девушки в такие моменты, пока не осознал, что она, впадая в состояние прострации, становится все более чужой. Возможно ли, чтобы она так глубоко погружалась в навязанные реликтами видения, что забывала, где находится? А может быть, это его собственная паранойя перед лицом того, что он не в силах объяснить?
Он тихо позвал девушку по имени, надеясь, что она сможет ответить. Нет, ничего не изменилось. Все та же полублаженная маска.
— Дакота, — повторил он, на этот раз погромче.
В ее взгляде появилось наконец осмысленное выражение, и она повернула к Корсо.
— Ты понимаешь, что у нас не осталось времени для безопасной посадки на Икарию? — спросил он. — Мы должны были бы садиться прямо в трещину. Но у нас почти не осталось топлива.
Дакота улыбнулась с отсутствующим видом, как будто в этот момент слушала кого-то еще.
— Нам вовсе не обязательно садиться на Икарию. — Что?
Дакота более сосредоточенно посмотрела на Корсо.
— Нам вовсе не обязательно садиться на Икарию. Мы просто попросим реликт прилететь к нам.
Внутри Нова-Арктис образовавшееся облако новых частиц начало сжиматься. Общее гравитационное притяжение сжимающегося облака было равно притяжению всей звезды. Через несколько минут раскаленная плазма, миллионы лет бушевавшая здесь, будет поглощена образовавшимся в сердце Нова-Арктис вакуумом.