Краем глаза
Шрифт:
Потрясенный криком гиены, с помощью которого Фрайда избавлялась от детской эмоциональной травмы, причиненной властной бабушкой, Младший пригласил ее на свидание.
Фрайда возглавляла пиаровскую фирму, специализировавшуюся на художниках, и после обеда начала расхваливать работы Джека Лиэнтери. Его последние полотна — голодающие дети на фоне спелых фруктов и других символов изобилия, приводили критиков в экстаз.
Довольный тем, что наткнулся на знатока искусства, особенно после двух месяцев разговоров о рынке ценных бумаг (ничего другого Тэмми Бин не знала),
Но в конце второго свидания Фрайда пригласила Младшего в свою квартиру, чтобы показать коллекцию картин Лиэнтери и, безусловно, устроить скачки под одеялом. Ей принадлежали семь полотен художника, которыми тот оплатил часть счетов за пиаровские услуги.
Картины Лиэнтери полностью соответствовали критериям великого искусства, о котором Младший многое узнал на университетских курсах по искусствоведению. Они разрушали его ощущение реальности, вызывали в нем неуверенность в себе, наполняли гневом и отвращением ко всему человеческому, заставляли сожалеть о недавнем плотном обеде.
При переходе от шедевра к шедевру комментарии Фрайды становились менее связными. Она выпила несколько коктейлей, большую часть бутылки «Каберне совиньон» и две послеобеденные порции коньяка.
Младшему нравились пьющие женщины. Их обычно отличала любвеобильность… по меньшей мере, они не сопротивлялись.
К тому времени, когда они добрались до седьмого полотна, алкоголь, отменная французская кухня и высокое искусство Джека Лиэнтери доконали Фрайду. По ее телу пробежала дрожь, одной рукой она оперлась о раму и провела крайне неэффективную пиаровскую акцию.
Младший успел вовремя отпрыгнуть и оказался за чертой зоны выброса.
Надежда на романтическое продолжение угасла, Младший остался недоволен. Человек, обладавший меньшим самоконтролем, мог бы схватить стоявшую под рукой бронзовую вазу, неуловимо напоминающую судно для динозавра, и засунуть в нее голову Фрайды.
Когда Фрайда выблевалась и отключилась, Младший оставил ее на полу и отправился осматривать квартиру.
После обыска дома Ванадия, более четырнадцати месяцев тому назад, Младший с удовольствием вызнавал подробности жизни других людей, обследуя их квартиры в отсутствие хозяев. Поскольку он не хотел, чтобы его арестовали за несанкционированное проникновение в чужое жилище, экскурсии эти случались крайне редко. Обычно речь шла о домах женщин, с которыми он встречался достаточно долго, чтобы поменяться ключами от квартиры. К счастью, в этот золотой век доверия и крушения многих табу для получения ключей вполне хватало недели качественного секса.
Единственный недостаток состоял в том, что Младшему приходилось часто менять замки.
Но с Фрайдой он более не собирался поддерживать никаких отношений, а потому воспользовался единственным шансом познакомиться с сокровенными сторонами ее жизни. Начал с кухни, заглянув в холодильник, буфет, полки, закончил осмотр спальней.
Из всего обнаруженного в квартире Фрайды наиболее удивил Младшего ее арсенал: револьверы, пистолеты, даже два дробовика с пистолетными рукоятками. Шестнадцать единиц оружия.
Большую часть оружия Фрайда зарядила и полностью подготовила к использованию, но пять единиц лежали в коробках, нераспакованные, в глубинах стенного шкафа в спальне. Исходя из документов, найденных в этих пяти коробках, Младший понял, что все оружие она приобрела законным путем.
Он не сумел отыскать в квартире никаких объяснений ее паранойи, но, к своему изумлению, увидел в маленькой библиотеке Фрайды шесть книг Цезаря Зедда, зачитанных чуть ли не до дыр, с многочисленными пометками и подчеркиваниями.
Но у Младшего не осталось ни малейшего сомнения в том, что из этих книг она ничего не почерпнула. Все последователи учения Зедда обладали высочайшим уровнем самоконтроля, который у Фрайды Блисс отсутствовал напрочь.
Младший позаимствовал из стенного шкафа одну коробку с полуавтоматическим 9-миллиметровым пистолетом. Он не сомневался, что пройдет не один месяц, прежде чем Фрайда хватится пистолета, а к тому времени она уже не сможет вспомнить, кто мог его стащить.
Патроны нашлись в ящиках с нижним бельем и кофточками. Младший взял одну упаковку.
Оставив Фрайду рядом с лужей блевотины — тут уж не возбуждало и отсутствие бюстгальтера, — Младший отбыл.
Двадцатью минутами позже, дома, он наливал херес в стакан со льдом. Потом постоял в гостиной, пил вино мелкими глотками, наслаждаясь двумя своими картинами.
Долю прибыли, полученной от биржевых спекуляций Тэмми Бин, Младший потратил на приобретение второй работы Склента. Названная «В мозгу ребенка таится паразит обреченности, версия 6», картина вызывала такое отвращение, что отпадали последние сомнения в гениальности художника.
Какое-то время спустя Младший отвернулся от картин и шагнул к «Индустриальной женщине». Ее миски-груди напомнили ему не менее внушительный бюст Фрайды, а рот, распахнутый в беззвучном крике, — блюющую Фрайду.
Эти ассоциации не позволили ему в должной мере насладиться искусством, и Младший уже собрался отойти от «Индустриальной женщины», когда заметил четвертаки. Три монеты лежали на полу у ее ступней из шестеренок и согнутых лезвий секачей. Раньше их там не было.
Металлические руки женщины по-прежнему прикрывали грудь. Художник приварил к кистям-скребкам большие шестигранные гайки, имитирующие костяшки пальцев, и на одной гайке покоился четвертый четвертак.
Словно «Индустриальная женщина» в отсутствие Младшего разучивала фокус с монетами.
Словно кто-то приходил сюда этим вечером, чтобы обучить ее этому фокусу.
Пистолет и патроны остались на столике в прихожей. Трясущимися руками Младший вскрыл упаковку с патронами, зарядил пистолет.
Пытаясь не замечать фантомного пальца, который страшно зудел, обыскал квартиру. Двигался медленно, осторожно, чтобы, не дай бог, вновь случайно не подстрелить себя.
Ванадия не нашел, ни живого, ни мертвого.