Краем глаза
Шрифт:
Но чего-то недоставало.
Он чувствовал какую-то пустоту. Незавершенность.
При всей своей красоте эти женщины не могли удовлетворить его, как удовлетворяла Наоми.
Он подумал, а вдруг Недостающий Элемент — это любовь?
Секс с Наоми приносил глубокое удовлетворение прежде всего потому, что они сливались на многих уровнях, из которых плотский находился на самой поверхности. Единым целым становились и эмоции, и интеллект. Поэтому, занимаясь любовью с ней, он словно занимался любовью с собой, и с той поры ни разу не сумел достичь столь высокой степени единения.
Он жаждал обрести новую подругу сердца. Но он прекрасно понимал, что самое интенсивное желание не сможет трансформировать одну из встреченных им женщин в ту самую, единственную. Любовь не поддавалась планированию. В этом деле от его усилий ничего не зависело. Любовь приходила внезапно, обрушивалась на тебя, когда ты меньше всего этого ожидал, совсем как Энтони Перкинс, надевший платье и с ножом в руке.
Ему оставалось только ждать. И надеяться.
В конце 1966 года и в 1967-м поддерживать надежду стало легче. Причиной тому стал величайший, после изобретения иглы для швейной машинки, прорыв в женской моде: появление мини-юбок, а потом микромини. Мэри Куонт, это же надо, английский модельер, уже покорила Британию и Европу своим бесподобным творением, и теперь вытягивала Америку из трясины психопатической скромности.
Повсюду на суд восхищенных зрителей выставлялись голени, колени и немалая часть бедра. Зрелище это навевало Младшему романтические мысли, и он больше, чем когда бы то ни было, жаждал встречи с идеальной женщиной, идеальной любовницей, второй половинкой своего большого сердца.
И при этом за весь год больше всего ему запомнилась певица-призрак.
18 февраля он вернулся домой во второй половине дня, с семинара, на котором обсуждались принципы вызова духов, и, открыв дверь, услышал голос. Тот самый голос. Та самая ненавистная песня. Голос совсем тихий, иной раз даже пропадающий.
Младший бросился на поиски, но менее чем через минуту в квартире воцарилась тишина. В отличие от декабря, второй раз голос уже не запел.
Более всего Младшего обеспокоило то обстоятельство, что загадочная певунья давала концерт в его отсутствие. Его дом более не был крепостью. В него мог проникнуть кто-то еще.
Конечно, замки никто не взламывал. И он по-прежнему не верил в призраков, поэтому не думал, что кто-то из их братии слонялся по комнатам, пока он сидел на семинаре.
Однако ощущение, что в доме кто-то побывал, не пропадало. Раздраженный, поставленный в тупик, Младший еще долго кружил по молчаливым комнатам.
19 апреля, в тот самый день, когда непилотируемый «Сер-вейер-3» после мягкой посадки на поверхность Луны начал передавать изображения на Землю, Младший, выйдя из душа, вновь услышал это странное пение, которое доносилось из мест более далеких, более инопланетных, чем Луна.
Голый, с капающей с тела водой, Младший обследовал всю квартиру. Как и ночью 13 декабря, голос словно звучал из воздуха, впереди него, потом позади, справа, теперь слева.
На этот раз пение продолжалось долго, достаточно долго для того, чтобы он заподозрил, а не слышится ли оно из воздуховодов. Высота потолка составляла десять футов, так что выходные отверстия воздуховодов располагались достаточно высоко.
Воспользовавшись стремянкой, он добрался до решетки воздуховода в гостиной, но понять, оттуда ли доносится песня, ему не удалось: певунья замолчала, едва он поставил ногу на первую ступеньку.
Несколькими днями позже Младший узнал от Спарки Вокса, что каждая квартира имеет автономную систему воздуховодов. И голоса по ней передаваться из одной квартиры в другую не могут.
Весной, летом и осенью 1967 года Младший встречался с новыми женщинами, с некоторыми спал, и у каждой из них после нескольких часов, проведенных с ним в постели, несомненно, оставались незабываемые воспоминания. В сердце его, однако, по-прежнему царила пустота.
После нескольких свиданий он более не домогался ни одной из этих красоток, и никто из них не домогался его, если он давал знать, что дамочка его больше не интересует, хотя, безусловно, потеря такого любовника их печалила, даже приводила в отчаяние.
А вот певунья-призрак, в отличие от своих сестер из плоти и крови, не выказывала желания расстаться с ним.
Однажды июльским утром, в публичной библиотеке, где Младший просматривал книги по оккультизму, знакомый голос послышался у него за спиной. В библиотеке женщина пела еще тише, чуть ли не шепотом.
Две сотрудницы сидели за своими столиками, так далеко, что, конечно же, не могли ничего слышать. Младший пришел в библиотеку к самому открытию, и других посетителей в зале не было.
Сплошная стенка полок, уставленных книгами, не позволяла Младшему заглянуть в соседний проход. Стоящие рядами тома уходили вдаль.
Поначалу он фланировал от прохода к проходу, потом ускорил шаг, убежденный, что найдет певунью за следующим поворотом, еще за одним. Вроде бы впереди мелькнула тень. Вроде бы на него пахнуло ее духами.
Он метался по лабиринту библиотечных полок, кружил, то и дело возвращаясь в исходную точку. Оккультизм, современная литература, история, научно-популярная литература, вновь оккультизм. Тень, ухваченная уголком глаза, могла оказаться игрой воображения. Едва уловимый аромат духов затерялся в запахах старой бумаги и клея. Но он спешил, огибал полки, снова спешил, пока наконец не остановился, тяжело дыша: вдруг осознал, что давно уже не слышит песню.
К осени 1967 года Младший просмотрел сотни тысяч телефонных номеров, изредка выуживая очередного Бартоломью. В Сан-Рафаэле или Маривуде, в Гринбрэе и Сан-Ансельмо. Находил, проводил расследование, убеждался, что и этот Бартоломью не имеет никакого отношения к незаконнорожденному ребенку Серафимы Уайт.
Между свиданиями с женщинами и вышиванием Младший участвовал в спиритических сеансах, ходил на лекции охотников за духами, посещал дома, в которых обитали призраки, читал книги о непознанном. Даже сидел перед камерой знаменитого медиума, на фотографиях которой в ауре иногда просматривалось что-то инородное и зловещее, но в его случае камера ничего аномального не обнаружила.