Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне
Шрифт:
Ввиду особенностей данного района, ограниченного с юга Полесскими болотами, а в тылу русских — малопроходимыми лесами, германское наступление получало дополнительные шансы на успех. Отсутствие в ближайшем русском тылу мощных железнодорожных узлов вынуждало русскую сторону к вялому парированию ударов, в случае падения Вильно. Соответственно, немцы рассчитывали опрокинуть русские войска и занять все железнодорожные линии севернее Полесья, чтобы, разгромив и уничтожив часть сил русских фронтов, оттолкнуть русских в бездорожье. Как писали в России, «противник рассчитывал громоносным ударом обрушиться на правый фланг нашей боевой линии Западного фронта, пробиться в направлении Вилькомир — Вилейка, выйти во фланг и тыл Западного фронта и заставить его корпуса отходить назад через узкое горло между Молодечном и Полесьем» [262] .
262
Вильна-Молодечненская
Первой вперед бросилась германская конница. Мощный натиск германцев смел конные отряды Н.Н. Казнакова и М.С. Тюлина, служившие передовым отрядом русской 10-й армии на ее стыке с 5-й армией. В этот момент разрыв между русскими армиями, теперь уже входившими в состав разных фронтов, составил девяносто верст. Как всегда, стыки между русскими армиями прикрывались лишь конными отрядами, слабо снабженными артиллерийскими средствами ведения боя. В реорганизационной неразберихе последних дней взаимодействие между фланговыми частями разных армий, вошедших теперь к тому же в состав разных фронтов, не было отрегулировано, что сразу же позволило группировке ген. Г. фон Эйхгорна приступить к маневру глубокого охвата фланга русской 10-й армии.
Германская ударная группа включала в свой состав 2, 10, 58 и 77-ю пехотные дивизии общей численностью в 28 800 штыков при 320 орудиях, 288 станковых и 216 ручных пулеметах. В прорыв были введены 1, 3, 4 и 9-я кавалерийские дивизии общей численностью в 14 400 сабель при 72 орудиях и 48 пулеметах. Противостоявшие им на первом этапе операции русские конные отряды насчитывали около двадцати тысяч человек. Отряд генерала Казнакова: полторы кавалерийских дивизии и четыре пехотных батальона — 5400 сабель, 3200 штыков при 18 орудиях и 12 пулеметах. Отряд генерала Тюлина: две с половиной кавалерийских дивизии и три пехотных батальона — 10 800 сабель и 800 штыков при 24 орудиях и 20 пулеметах в составе 1-й Кубанской казачьей дивизии, бригады 2-й Кубанской казачьей дивизии, сводной казачьей бригады, Сибирской казачьей бригады, 54-го Донского казачьего полка. На самом участке прорыва соотношение сил сторон было вообще ненормальным: противник имел 72 батальона и 96 эскадронов при 400 орудиях против 5,5батальона, 82 эскадронов при 42 орудиях [263] .
263
Евсеев Н.Свенцянский прорыв (1915 г.). М.г 1936. С. 235.
Русская конница под напором неприятеля отступила к флангу своей армии, и противник 28 августа прорвал ее оборону севернее Вилькомира. Этим ударом левофланговые 3-й армейский корпус ген. В.А. Альфтана и 23-й армейский корпус ген. Н.А. Третьякова, только-только переданный в 5-ю армию ген. П.А. Плеве, входившие в состав 5-й армии, были отброшены к Двине. В то же время правофланговые корпуса 10-й армии (Гвардейский корпус ген. В.А. Олохова и 3-й Сибирский корпус ген. В.О. Трофимова) оттеснялись к реке Вилия, за которую и были отброшены после двухдневных ожесточенных боев. Имея меньшие силы по фронту, противник смог одержать ряд успехов во фронтальных боях, дабы позволить своей ударной группировке возможно дальше вклиниться в глубь русского расположения.
Дело в том, что к осени 1915 года потери русской Действующей армии в кадрах были столь велики, что войска потеряли ту боевую упругость, что позволяет им драться при существенных потерях. Поэтому если летом русские еще упорно сражались против богато оснащенного боеприпасами противника (Шавли, Прасныш, Цеханов и др.), то осенью подавались назад и при слабых ударах. Б.М. Шапошников пишет: «С началом мировой войны наша пехота не боялась ни австрийской, ни немецкой конницы… С выбытием же из строя более или менее крепких в смысле обучения кадров, с переломом в настроении армии в достижениях войны сильная в физическом отношении наша пехота начала сдавать перед немецкой конницей, пожинавшей в своей оперативной работе и даже иногда на полях сражений хорошие плоды» [264] .
264
Шапошников Б.М.Конница (кавалерийские очерки). М.г 1923. С. 18.
Против правого фланга 10-й армии немцы сосредоточили две ударные группы:
— группа ген. Й.-К. фон Эбена — 2-я и 58-я пехотные, 10-я ландверная дивизии;
— группа ген. О. фон Гутьера — 42-я пехотная дивизия, 75, 76, 77, 115-я резервные и 14-я и 31-я ландверные дивизии.
В связи с тем что общее руководство армией нарушилось, так как противник сразу же пробил в обороне 10-й армии громадную брешь, ввел туда маневренные массы и стал теснить русских по фронту, командарму-10 пришлось вновь образовывать сводные армейские группы. Так, руководством оборонительными действиями на правом фланге, подвергшемся главному удару неприятеля, была образована сводная группа под командованием командира Гвардейского корпуса ген. В.А. Олохова. Генералу Олохову также подчинялись конница и подошедший из глубины 5-й Кавказский корпус ген. Н.М. Истомина. То есть русские также были вынуждены перейти к образованию групп, действуя под влиянием неприятеля.
Организационная неразбериха, царившая в русской Действующей армии, сказалась еще и еще раз. Вместо того чтобы противопоставить прорывающемуся в русские тылы противнику равную мощь — кавалерию, русское командование предпочло отводить свои войска к флангам армий. При этом прикрывающие стык фронтов конные группировки были поделены между фронтами. Конная группа ген. Н.Н. Казнакова, усиленная пехотой, была подчинена 5-й армии: русское командование, распределяя конницу, стоявшую на флангах фронтов, мудро переподчинило их пополам — и 5-й армии Северного фронта, и 10-й армии Западного фронта. В итоге генерал Казнаков, разумеется, отступил к озеру Дрисвяты, к флангу своей армии (5-й), против которой немцы выставляли лишь заслоны, ибо главной целью их операции было окружение 10-й армии. То есть группа генерала Казнакова оказалась выключенной из общей борьбы по противостоянию вражескому прорыву только потому, что ее приписали к Северному фронту, которому окружение не грозило.
Теперь на пути германского тарана, рвавшегося к Молодечненскому железнодорожному узлу, осталась лишь слабая группа генерала Тюлина, которая и была быстро оттеснена за реку Вилия. А.А. Свечин, который сам принимал участие в этом сражении в качестве командира 6-го стрелкового Финляндского полка (2-я Финляндская стрелковая дивизия в составе 5-го Кавказского корпуса), пишет: «Мне рисуются две оперативные ошибки русского командования, облегчившие немцам прорыв. Первая ошибка — это направление 10-й армией свободного III Сибирского корпуса к северу от Вильны для удлинения правого фланга гвардии, явно охватываемого немцами… Такое запоздалое выдвижение поддержки из центра могло привести III Сибирский корпус лишь к тому, что он оказался сам внутри охвата и не нашел себе полезного употребления… Вторая ошибка — это подчинение основной кавалерийской массы Казнакова 5-й армии… Окружение через прорыв угрожало не 5-й, а 10-й армии; к последней следовало и организационно привязать и Казнакова, обслуживавшего с 24 августа интересы 10-й армии. Тогда под немецким ударом Казнаков отходил бы не к озеру Дрисвяты, где он прикрывал пустоту, а по направлению к Молодечно, где проходили жизненные артерии всего Западного фронта…» [265] . Действительно, 5-я армия прижималась к рубежу реки Западная Двина, обороняя Двинск. Уж ей-то окружение никоим образом не грозило. Максимум — части 5-й армии могли быть выбиты с двинского плацдарма.
265
Свечин А.Л.Искусство вождения полка по опыту войны 1914 — 1918 гг. М. 2005. С. 256.
Нельзя сказать, что русское командование бездействовало. Уже на второй день германского прорыва начальник штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев распорядился образовать на Западном фронте новую группу корпусов в районе Ошмяны — Лида, перебросив туда управление и штаб 2-й армии. Таким образом, смысл новой перегруппировки заключался не в том, чтобы дать 10-й армии резервы, а чтобы развернуть на угрожаемом направлении новую армию — в данном случае новую 2-ю армию — и остановить врага. Чтобы командарм-10 ген. Е.А. Радкевич не был скован решением сразу двух тяжелых задач — и сдерживать рвущегося в прорыв противника, и организовывать контрнаступление, начальник штаба Верховного Главнокомандующего и принял решение об образовании новой армии.
Еще в середине августа ген. М.В. Алексеев недооценивал значения виленского направления, отдавая приоритет боям, ведшимся войсками 2, 1 и 4-й армий в Польше. Но уже незадолго до своего нового назначения на пост начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев, получив сведения о неприятельской группировке в данном районе, решает создать под Вильно новую армию. Итак, войска старой 2-й армии передавались в соседние 1-ю и 4-ю армии, а управление во главе с ген. В.В. Смирновым перебрасывалось в Вильно-Молодечненский район, куда в течение сентября были направлены выдернутые из состава различных армий корпуса: