Кракен
Шрифт:
Они миновали кухню, туалет, склад старой мебели. В главном помещении стулья были составлены в круг. Войдя в него, Билли и Дейн оказались посреди собрания, состоявшего по большей части из пожилых женщин. При их появлении все разговоры оборвались.
— Как поживаешь, дорогой? — обратилась к Дейну одна из женщин.
Другая спросила:
— Все в порядке, милый?
Дейн не обратил на них внимания.
— Они что?.. — шепнул Билли. — Поклоняются — э-э — кракену?..
— Нет, это баптисты. Взаимная защита. Тевтекс в любую секунду может обнаружить, что мы ушли. Так что нам надо убраться как можно дальше, и побыстрей. Следуй за мной и не отставай, делай в точности то, что я тебе скажу, и сразу, как только скажу. Будешь действовать самостоятельно, Билли, тебя тут же найдут и убьют. А этого никто из нас не хочет. Понимаешь? Иди быстро, но не беги. Готов?
Глава 22
Ясновидцы, так долго предрекавшие конец света, не проявляли ни удовольствия, ни желания кричать: «Я же вам говорил!» Теперь все, кто давал себе труд об этом подумать, соглашались с ними, даже если относились недоверчиво к внезапным озарениям. И те, кто внезапно обнаружил себя в авангарде мейнстрима, испытывали некоторую растерянность. Какой смысл заниматься предостережениями, если каждый слушатель — большинство людей сохраняли беззаботность, с которой покончило бы лишь погасшее солнце, — только кивал и соглашался?
Чума уныния поразила маниакальных пророков Лондона. Предостерегающие знаки были выброшены, брошюры превратились в бумажную кашицу, громкоговорители нашли себе место в шкафах. Те, кто улавливал движения сомнительных сущностей, настаивали, что со времени исчезновения архитевтиса стало приближаться нечто новое: нечто одержимое, упорное, сосредоточенное на себе. А вскоре оно развернулось еще сильнее, приобрело больше неповторимых черт, вышло из куколки неопределенности и стало осязаемым — навязчивая сиюминутность, тяжело шагающая по времени.
Нет, они тоже не знали, что это в действительности означает, но впечатление — очень сильное — было именно таким. И это злило их до потери сил.
Билли шел, спотыкаясь, все это казалось непривычным — день, холодный солнечный свет, прохожие. Люди в повседневной одежде — одни несли в руках папки и портфели, другие направлялись в магазины. Южный Лондон. Никто не взглянул на него дважды. Безлиственные деревья скребли небо, отдраенное зимой.
Взлетела стая голубей, набрала скорость и исчезла где-то над антеннами. Дейн уставился на них с откровенной подозрительностью и подозвал Билли.
— Пошевеливайся, — сказал он. — Не нравятся мне эти птички.
Билли прислушивался к глухому топоту своих шагов по гудрону — совсем никакого эха. Пульс частил. Впереди виднелись крыши невысоких домов, неухоженные кирпичные постройки. Церковь, оставшаяся позади, мало чем отличалась от большого сарая.
— Мне совсем не нравятся эти птицы, — повторил Дейн.
Они шли, минуя продавцов газет, переполненные урны, собачье дерьмо у деревьев, магазинчики. Дейн привел Билли к машине, но не той же самой, что прежде, и открыл дверцу. Раздался какой-то шепот.
— Что такое? — сказал Дейн, поднимая взгляд. — Они?..
Других звуков не последовало. Дейн смотрел на грубо слепленного глиняного дракона — дань викторианской пышности, — вделанного в крышу возле конька. Наконец он втолкнул Билли в машину.
— Что это было? — спросил Билли. Дейн с дрожью выдохнул, крутя руль.
— Ничего, — сказал он. — Но есть одна мысль. Видит бог, нам нужна помощь. Надо проехать какое-то расстояние, — (Билли не узнавал ни одной из улиц.) — Лондон в любую секунду могут наводнить мои чертовы соратники. Бывшие соратники.
— Так куда мы направимся?
— Уйдем в подполье. Потом начнем охотиться.
— А… как насчет копов?
— В полицию мы не пойдем, — отрезал Дейн, хлопая по рулю. — Они ни черта не могут. А если бы и могли — это не то, что нам нужно. Почему, думаешь, они его ищут? Чтобы забрать себе.
— Ну а ты, Дейн, что сделаешь с ним, если найдешь?
Тот посмотрел на Билли.
— Постараюсь сделать так, чтобы он не достался никому другому.
У Дейна имелись свои укрытия — в пустых с виду остовах зданий, в обшарпанных сквотах, в аккуратных по внешности домах с постоянными жильцами, которые предавались как почтенным, так и сомнительным занятиям.
— Останавливаемся в одном месте на день-два, не больше, — объяснил Дейн. — Нам надо охотиться.
— Чует мое сердце, найдет нас церковь, — сказал Билли. — Это же вроде явочные квартиры, да?
— Об этих даже тевтекс не знает. При такой работе, как у меня, нужна свобода действий. Чем меньше им известно, тем лучше. Руки у них остаются чисты. Убивать не в наших правилах, мы же не хищники, понимаешь? Да только нужда заставит.
Чтобы защитить небеса, спускаешь с привязи ад — вот какая софистика.
— Ты один такой? — спросил Билли.
— Нет, — сказал Дейн. — Но лучший.
Билли откинул голову на спинку сиденья и стал смотреть на проплывающий мимо Лондон.
— Госс просто открыл рот, — проговорил он. — И Леона как… — Он потряс головой. — Это что… сноровка?
— Госс — неописуемый ублюдок, вот в чем его сноровка. — Дейн развернул одной рукой лист бумаги. — Это список кинетиков. Нам надо найти бога. Здесь перечислены те, кто мог бы справиться с задачей.
Билли немного понаблюдал за Дейном, за тем, как зарождается в нем гнев и прокатывается по лицу, сменяясь мгновениями ошеломленной неуверенности. Заночевали они у реки, в квартире с одной спальней, обставленной как студенческая берлога. На дешевых полках стояли книги по химии и биологии, на стене висел плакат System Of A Down [25] , на столе валялись наркоманские принадлежности.
— Чье это? — спросил Билли.
— Это на случай, если кто вломится, — объяснил Дейн. — Или подсмотрит, не входя. Через магический кристалл или еще как-нибудь. Нужна убедительность.
25
System Of A Down(S. О. A. D.) — рок-группа из Лос-Анджелеса, играющая альтернативный металл. Все пять выпущенных ими студийных альбомов стали платиновыми. Национальный состав группы был и остается армянским.