Красавчик
Шрифт:
Я думаю о злой насмешке судьбы, и меня охватывает глубокая печаль.
Не знаю, чем еще помочь, кроме как продолжать обнимать. Но он недолго это позволяет, вскоре отстранившись и выпрямляясь во весь рост. Глаза покраснели, но он спрятал свою боль подальше. Я проделывала то же самое так много раз, что часть меня восхищена, как хорошо у него получается. Другая же часть знает, что это не поможет и хочет продолжить утешать его.
— Бритт уехала домой, в Швецию. Не хотела меня видеть. И, если честно, я был этому рад, она
— Вчера ты увидел её впервые с тех пор?
Парень кивает.
— Я был в шоке.
Такое чувство, что я отдаляюсь, как будто дышу сквозь слои ваты. Словно, теряю что-то, о чем раньше и не подозревала. Все это время я считала Финна довольно поверхностным парнем, ни в коем случае не глупым, но и не тем, у кого есть огромная часть жизни за пределами футбола и вечеринок. И чувствую себя чертовски мелкой из-за такого предположения.
— Чего она хотела? — Я догадываюсь. Она смотрела на Финна, словно он её спасение. Проглатываю комок в горле. У них есть история, которую мне никогда не понять.
Финн вздыхает, и мы возвращаемся к прогулке.
— Мама пригласила ее провести праздники с нами.
Нет нужды объяснять, что он думает по этому поводу. Если бы взглядом можно было убивать, его мама сейчас оказалась бы в смертельной опасности.
— И что ты сказал Бритт? — Мысль о том, что они проведут каникулы вместе, не очень-то радует. Но у меня нет никаких прав на него. С моей стороны было бы лицемерно и мелочно что-то требовать.
— Сказал, что против. — Он морщится. — Знаю, звучит плохо, но мы никогда не были друзьями. Просто... не знаю, товарищами по команде, объединёнными общей целью. Но моя мать... я вернулся домой после случившегося, она была рядом в самый тяжелый момент.
— И теперь ты её избегаешь?
— Причина в том, что она никак не может оставить фантазию, что меня надо спасать. — Он пытается провести рукой по волосам, но нащупывает кепку и опускает руку. — Сколько бы раз я ни говорил, что в порядке, она все равно пытается свести меня с чьей-то дочерью или какой-то подругой, как будто от попыток найти подходящую девушку все станет лучше.
Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку.
— Мамы иногда очень сильно желают нам добра.
Он фыркает.
— В прошлый раз, когда я был дома, дочери адмирала Фостера приходили на ужин практически каждый вечер. Они обе так мило улыбались, словно выбирай любую и забирай. Было чертовски неловко. Но это... — он раздраженно поднимает руку. — Это уже слишком. Мама не только разозлила меня, но и смутила Бритт.
— Так скажи ей об этом.
— У меня до смешного плохо получается отчитывать маму, — ворчит он.
— Ну, избегать ее тоже не получится.
— Знаю. Дерьмо. — Он так мрачно хмурится, что проходящая мимо нас женщина, дважды бросив взгляд, ускоряет шаг. Финн, похоже, даже не замечает. — Я должен поехать домой на Блажество.
—
— Что-то вроде зимних каникул, все в одном, — объясняет он, пожимая плечами. — Когда у меня в расписании игры слишком близко к Дню Благодарения и Рождеству, мама устраивает празднование Блажества на одной из моих свободных недель.
— Это восхитительно.
— Да, мама такая. — Очевидно, несмотря на свое недовольство, он скучает по маме и очень ее любит. Финн смотрит на меня сверху вниз. — Чесс…
— Что? — спрашиваю я, отходя в сторону. — Мне не нравится этот взгляд.
Парень невинно моргает.
— Какой взгляд?
— Тот самый, такой же был у тебя на прошлой неделе, когда ты положил мои лифчики в стиральную машину, и они испортились к чертовой матери.
— Я просто хотел быть полезным.
— Как я уже сказала, держи свою полезность подальше от моего нижнего белья.
Ослепительная улыбка озаряет его лицо. Я счастлива её видеть. Это тот Финн, которого я знаю, тот, кто не оставит меня сбитой с толку и переживающей за него.
— Это стоило твоих воплей, — говорит он.
Закатываю глаза.
— Ты собирался о чем-то спросить?
Он становится серьёзным, в глазах светится надежда.
— Поехали со мной в Калифорнию.
— Что? Провести праздники с твоей семьей? — пищу я, как испуганная мышь.
— Ага. — Он легонько толкает меня плечом. — Да ладно, будет весело. Моя семья тебя полюбит. И мама отлично готовит.
Я смотрю на него с подозрением.
— Ну, что скажешь?
Мочки его ушей слегка розовеют.
— Хорошо. Пока будем там, я подумал, мы могли бы сказать маме, что вместе.
Я торможу так резко, что Финн уходит вперед, прежде чем замечает, мое отсутствие.
— Ох, черт возьми, ни за что, — говорю я, качая головой.
Он приподнимает брови, словно понятия не имеет, в чем проблема. Лжец.
— Да ладно тебе, все не так уж и плохо.
— Это плохо. Ты собираешься солгать, — сжимаю пальцы в кулак, — собственной семье.
— Да, собираюсь. Потому что она не успокоится, Чесс. До тех пор, пока думает, что я бедный, несчастный дурачок с разбитым сердцем, которому нужна женщина, чтобы его починить. И не важно, что я говорю, она просто помешалась на этом.
— Ну...
Он подходит на шаг ближе.
— Фотографии нас двоих уже гуляют в прессе. Они знают, что ты живёшь у меня.
— Что? — по коже бегут мурашки от ужаса.
— Сюрприз, — слабо шутит он. — Мне сказала Бритт. И я очень сожалею, Чесс. Не думал, что они вторгнутся в твою жизнь.
— Это не твоя вина. — Я отмахиваюсь, словно это может оттолкнуть подальше все это дерьмо с фотографиями меня и Финна, размноженных во всех бульварных газетёнках.
— В любом случае, мама постоянно следит за информацией обо мне в прессе. И вроде как даже гордится этим.