Красавец-мужчина: мужская мода Серебряного Века.
Шрифт:
Монтескью, как и большинство образованных людей своего времени, был искушён в гуманитарных дисциплинах и, как водится, являлся поэтом. Его витиеватые, выспренние, похожие на виньетки, стихи пользовались определённым успехом в светских кругах. К сожалению, его творения были слишком длинны и слишком вычурны даже для той эпохи. В стихах Монтескью было очень уж много красивых - иной раз излишне красивых - слов и очень мало настоящего таланта. После начала войны жизнь его потеряла всякий смысл - он быстро состарился, его даже перестали узнавать на улице... Скончался великий денди Прекрасной Эпохи в 1921 году – он был относительно молод, ему было всего шестьдесят шесть лет: видимо, он окончательно устал от «мерзостей суетного века»…
Бони
Другим небезызвестным красавцем ‘Belle 'epoque’ был граф Бони де Кастеллан(le comte Marie Ernest Paul Boniface de Castellane). Стройный, белокурый (вопреки моде на брюнетов!), голубоглазый Бони, был самым опасным парижским «сердцеедом» и циником. В отличие от щедрого и глубоко порядочного, Монтескью, де Кастеллан никогда не задумывался о том, ранят ли окружающих людей его слова или действия. Бони принадлежал к древнему роду и был заметной фигурой в ту эпоху, когда, прежде всего, ценились великолепие, красота и…деньги. Первые два преимущества были даны графу де Кастеллану от рождения, третье он приобрёл, женившись на богатой американской наследнице Анне Гулд, некрасивой и лишённой всякого шарма. Ей хотелось быть женой знатного красавчика из Старого Света. Ему хотелось денег и роскоши. Поначалу всё шло прекрасно, ибо каждый получил вожделенный приз. Анна казалась счастливой - Бони был тем, что называют charmeur, - мужчиной, которому прощают всё, даже непростительное.
Так, влюбив в себя знаменитую куртизанку Каролину Отеро, Кастеллан воспользовался чувствами женщины, и даже некоторое время жил за её счёт. Более того, прокутив с Отеро несколько дней в одном версальском отеле, он бросил женщину и сбежал в Париж. Причина оказалось банальной - Отеро опять проиграла все имевшиеся у неё деньги и прекрасному Бони тут же сделалось мучительно скучно. Но белокурому шалунишке прощали всё – он был красив, как греческий бог и пленительно коварен, как и всякий дон Жуан. (Кстати Анна Гулд всё-таки развелась с Бони в 1906 году после того, как утончённый супруг пустил по ветру большую часть её состояния). Пережив развод, означавший для него утрату основного источника доходов, граф сделался одним из успешных антикваров своего времени, так как отлично разбирался в произведениях искусства. Что интересно, де Кастеллан совершенно искренне обожал своих домашних питомцев – собак. Для своей любимицы – французского бульдога Мадам Бубуль он заказывал пальтишки у самых дорогих парижских портных и даже - очки для защиты глаз.
Бони де Кастеллан фото 1900-х годов.
При стойкой моде на брюнетов, Бони де Кастеллан никогда не подстраивался под «вкусы толпы» и не пользовался краской для волос, хотя в те времена большинство модников перекрашивало усы и волосы в радикально чёрный цвет. Граф был всегда изысканно и даже – претенциозно одет. Исследователи, опираясь на материалы светской хроники, утверждают, что многие из его костюмов были светлых, скорее, подходивших женщинам, тонов, хотя на большинстве постановочных фотографий он одет строго и сдержанно, как и положено представителю бомонда. Считается, что Кастеллан был прототипом прустовского маркиза де Сен - Лу. В описании молодого маркиза действительно угадывается Бони де Кастеллан.
«Я увидел высокого, стройного молодого человека с открытой шеей, гордо поднятой головой, пронзительным взглядом и такой светлой кожей и золотистыми волосами, словно они вобрали в себя весь солнечный свет. На юноше был костюм из мягкой кремовой ткани, который, как мне казалось, подошел бы женщине, а никак не мужчине…Его глаза были такого же цвета, как море, и с одного из них поминутно спадал монокль. Все смотрели на него с любопытством - юный маркиз де Сен–Лу–ан-Бре славился своей элегантностью». Увы. Идеальный мужчина ‘Belle 'epoque’ иной раз был …не вполне мужествен. В этот период не слишком популярна явная брутальность. Она оказывается невостребованной в обществе, где слишком много внимания уделяется внешней привлекательности людей, вещей и явлений. Конечно, ценится мускулатура молодого атлета, но при условии, что у него – привлекательное лицо и ухоженные усики. Мужлан уродлив, как уродливо всё примитивное.
Бони де Кастеллан в пожилом возрасте.
«…За него боролись самые хорошенькие женщины из высшего света, и когда он появлялся у моря с известной красавицей, за которой он ухаживал, то это, во-первых, окончательно упрочивало ее славу, а во-вторых, не меньше привлекало взоры к нему, нежели к ней. Его «шик», заносчивость юного «льва», а главное - редкостная красота давали некоторым основание утверждать, что в нем есть что-то женственное, но недостатка в этом не видели, так как его мужественность и влюбчивость были известны всем»,– это снова прустовский маркиз де Сен – Лу. Итак, заносчивость, женственная красота, умение волочиться за самыми капризными дивами и при этом – некая странная «мужественность».
‘Belle 'epoque’ была временем, когда все гендерные стереотипы подверглись, если не разрушению, то, во всяком случае, пересмотру. Сохранились фотографии Бони де Кастеллана, перешагнувшего пятидесятилетний рубеж. На всех фотографиях он по-прежнему красив и заносчив, как и положено настоящему светскому «льву». Как и де Монтескью, Бони не сумел дожить до глубокой старости – он скончался, будучи шестидесяти пяти лет от роду в 1932 году, в эпоху, когда, как раз, ценились брутальные мужчины - плакатные солдаты грядущей войны. В такие времена бонвиванам делать совершенно нечего! Даже просто жить - неинтересно...
Валентин Серов. Портрет Феликса Юсупова.
Русским красавцем ‘Belle 'epoque’ можно назвать Феликса Юсупова, наследника громкого титула и миллионного состояния. Остроумный, циничный, и, вместе с тем – умеющий сострадать и помогать людям, князь Юсупов прожил бурную, можно сказать, даже беспорядочную жизнь. Избалованный юноша с самого детства был поклонником небезобидных розыгрышей и опасных приключений. «Было нам лет двенадцать – тринадцать, - вспоминал князь, - Как-то вечером, когда отца с матерью не было, решили мы прогуляться, переодевшись в женское платье. В матушкином шкафу нашли мы всё необходимое. Мы разрядились, нарумянились, нацепили украшенья, закутались в бархатные шубы... На Невском, пристанище проституток, нас тотчас заметили»,пишет Феликс в своих мемуарах.
Феликс Юсупов был с детства очарован красотой своей матери, её безукоризненным вкусом и изяществом. Видимо, этим и объясняется тяга юноши к переодеваниям в дамские туалеты. Он даже (ради шутки) пел в кафешантане «Аквариум» под видом заезжей певички – француженки. Одетый в хитон из голубого с серебряной нитью тюля, с эспри из страусовых перьев, он выступал в «Аквариуме» шесть вечеров подряд и даже умудрялся срывать аплодисменты. Однако сольная карьера князя закончилась семейным скандалом. Феликс Юсупов, подобно многим своим современникам, был противоречивой натурой. Любовь к эскападам и откровенный цинизм уживались в нём с порядочностью. Так, он был дружен с Великой Княгиней Елизаветой (сестрой императрицы Александры Федоровны). Именно под её руководством он помогал чахоточным больным и давал деньги на благоустройство больниц. « Способный на многое дурное способен и на многое доброе, если найдёт верный путь»,– сказала ему Великая Княгиня. Анна Павлова оказалась несколько резче: «У тебя в одном глазу Бог, в другом – чёрт».
Феликс Юсупов в образе царевича. 1912 год.
Взято из статьи о Юсуповых.
Будучи одним из самых завидных женихов империи, Феликс Юсупов женится на Ирине Романовой, племяннице Николая II. Эта высокая худощавая девушка, поражавшая современников своей холодной красотой, оказалась прекрасной парой для эпатажного князя. Имя князя Юсупова неразрывно связано с убийством Григория Распутина, которого князь считал врагом номер один. После революции чета Юсуповых оказалась в изгнании. В книгах историка моды А.Васильева можно прочесть об этом поподробнее. Если же в двух словах, то в 1924 году они основали в Париже модный Дом «Ирфе» (Irfe), названный так по первым буквам их имён – Ирина и Феликс. Дела у «Ирфе» поначалу шли хорошо – пошить себе вечернее платье в ателье князей Юсуповых, было весьма престижно. В 1920-х годах мир парижской моды обогатился русскими аристократическими именами и - аристократическим вкусом.