Красавица-чудовище
Шрифт:
– А это у нас что? – Тетка стала нетерпеливо разворачивать подарок. – Коряга? – недоуменно пробормотала она.
Виола отобрала у нее подарок и поставила его на трюмо.
– Смотри внимательнее!
Римма скептически уставилась на «корягу».
– Ой! – выдохнула она. – Неужели? Цапля?
– А? Как тебе?
– Верка, это самый лучший подарок на сегодня! Спасибо!
Виола, которую тетка называла Веркой с детства и плевать хотела на то, что та сменила имя, знала, что угодит тетке. Та цапель обожала. Считала их самыми красивыми птицами. Их, а не каких-нибудь лебедей да фламинго.
– Значит, я тебе с подарком опять не угодил? – обиженно пропыхтел Рома.
– Почему? Очень мне он понравился.
– А лучший все-таки Виолин?
Римма потрепала сына по волосам (он стремительно лысел, но они еще имелись на голове), проговорив «Дурашка», затем пригласила гостью к столу. На нем стояли лишь фрукты, но Римма дала команду сыну, и тот натаскал из холодильника салатов и нарезок.
– Голодная? – спросила она у Виолы.
– Как волк.
– Редко от тебя такое слышу. Ромчик, погрей сестре еще мяска. Волки его уважают.
Рома беспрекословно подчинился. Он с детства был очень послушным. Но никто бы не назвал его размазней. Мог и волевые решения принимать, и быть жестким.
Если опустить детство, школьные годы, прошедшие очень спокойно, в студенческую пору он постоянно отстаивал свои права. Порой, с помощью кулаков – у него почему-то не сложились отношения с сокурсниками. А однажды, когда они с приятелем выиграли крупную сумму в автоматы, не дал разбазарить ее. Просто отобрал и положил на счет под очень хорошие проценты. Сказал, пусть деньги приумножаются, а если останутся на руках, мы их прогуляем, а скорее проиграем. Приятель пытался выцарапать их. Сначала просил, потом грозил. Но Рома был непреклонен. Через год получишь, говорил он. С процентами. И ровно через год отдал приятелю. Оба на эти деньги машины купили. Пусть и подержанные.
А вот мать из Ромки веревки вила. Что раньше, что сейчас. Сын обожал ее. А если чем-то расстраивал, не находил себе места и готов был на все, чтобы заслужить прощение. В пятнадцать лет он сделал маленькую татуировку на предплечье. Наколол обожаемую мамой хризантему. Но ей не понравилось. Она не любила татуировки, терпела на других, но не на сыне. И Ромка содрал ее! Наждачной бумагой. Но и этого Римма не оценила. Обозвала дураком и неделю с ним не разговаривала…
– Мама звонила? – спросила Виола, буквально накидываясь на «греческий» салат.
– Дождешься от нее, – фыркнула тетка.
Сестры вдрызг разругались четыре года назад. Из-за наследства. Бабуля скончалась после продолжительной болезни, оставив свою квартиру матери Виолы. Римма считала это несправедливым и потребовала половину. Но сестра встала в позу. Заявила, что если она за матерью ухаживала последние полтора года, то и наследство ее. Сестра Виолы Оля встала на сторону матери. Что неудивительно, ведь именно она въехала в квартиру. А вот Виола поддержала тетку. Хотя в конфликте не участвовала. Просто высказала маме свое мнение. Та разобиделась и на нее, не разговаривала с «предательницей» какое-то время. Но потом простила. А вот с сестрой так общаться и не начала. Ждала, когда та первой пойдет на примирение.
– Что-то у тебя вид замотанный, – заметил Рома, принесший мясо.
– Сын, бутылочку достань. – Римма положила и себе салата «оливье». Ей повезло с конституцией. Не следя особо за питанием, она сохраняла стройность. – И Ромик прав, ты выглядишь усталой.
– День такой… Не очень.
– Что-то случилось?
– Убили одну мою подругу. Ездила к следователю показания давать.
– Ой, какая жалость…
– Кого? – спросил Рома, поставив на стол бутылку вина. – Я ее знаю?
– Ты нет. А вот мама твоя – да.
– Серьезно? – Римма оторвалась от салата. – И кто же это?
– Красотуля.
– Какая еще…?
– Помнишь, я ее приводила к тебе в салон на процедуру по очистке кожи?
– А, эта! А почему она Красотуля?
– Фамилия такая.
– Надо же, какая неподходящая.
– Я помню, она тебе не понравилась.
– Не люблю искусственных людей.
– Даже меня?
– Ой, ну что ты сравниваешь! У тебя к операциям были показания. А эти дуры… Перекраивают себе рожи, думая, что станут краше. А ни фига… – Тетка вернулась к еде, пока Рома разливал вино по фужерам. – Кстати, она не пришла на повторную процедуру, хотя требовалось…
– Думаю, Красотуля почувствовала твое отношение к себе и сменила косметолога.
– Молодая была совсем. Жаль. Но не будем о грустном! Давайте выпьем за меня!
– За тебя, Риммочка.
– За тебя, мамуль!
И они, как говорила тетка, созвонились бокалами. Впервые за день Виола почувствовала, что напряжение ее покинуло. Вот что значит оказаться среди родных.
Глава 6
Бородин брел от стоянки к подъезду. Ему хотелось попасть домой поскорее, но ноги быстрее не передвигались, будто на каждой было по пудовой гире, а на спине мешок с углем.
– Я каторжник, – бормотал Бородин. – И что ужаснее всего, добровольный.
Он глянул на часы – полночь. А он еще не в кровати. И даже не под душем. И не на кухне за поеданием ужина. Он только возвращается с работы.
Вот наконец и подъездная дверь. Поднося магнитный ключ к замку, он заметил, что его рука подрагивает.
– Только этого не хватало, – простонал он. – Завтра операция в десять.
За последние два месяца он замечал подобное трижды. Но ни разу за работой, а только вечерами, когда валился с ног от усталости.
Бородин поднялся на свой этаж, открыл квартирную дверь, вошел.
Облегчение он испытал сразу, как переступил порог. Такая у его дома была атмосфера!
Викентий приобрел эту квартиру три года назад. До этого два с половиной искал подходящую. Риелторы его уже проклинали, поскольку угодить Бородину, как им казалось, невозможно. Они представили несколько десятков объектов: и первичное жилье, и вторичное, и даже ветхое – клиент готов был вложиться в реконструкцию и капитальный ремонт. Но ему все не нравилось! Бородин даже стал подумывать о том, чтобы отказаться от идеи сменить жилье. У него хорошая квартира, пусть и не очень большая. Уж лучше в ней остаться, чем переезжать в не милые сердцу хоромы.