Красавица и ее чудовище
Шрифт:
– У меня, конечно, нет опыта в общении с такими типами, – кивнула в сторону обсуждаемого объекта и выразительно повела бровями, но, не заметив на звериной мордочке должной реакции на все эти ужимки, продолжила без каких-либо дальнейших акцентов. – Короче, пособий по использованию вырубившихся монстров я не читала, а сказками раньше увлекалась. Поэтому ты подержи его голову, пожалуйста… на всякий случай… пока я его целовать буду.
О! А вот теперь и реакция проявилась. Полное офигение. Чуть придя в себя, наша ушастая радость оценила по достоинству мое глубокомысленное заявление и почесала
– Ну не хочешь держать, можем махнуться местами, буду только рада, – на полном серьезе предложила я, не без удовольствия отметив еще больший шок, появившийся в глазах Ринго.
– Ви-и-и? – протянул он после минутного осмысления моей реплики.
– Ну что «ви-и-и»? Расколдовывать его как-то надо! – всплеснула я руками, поражаясь непонятливости малыша. – День тут, солнышко (или как оно называется?) светит, птички… ну ладно, не поют, зато ветер гуляет и мне от него холодно. А эта наглая морда нежится в объятиях Морфея, пока мы с тобой мерзнем. Держи его! – решительно проговорила я. – Целовать буду!
Ну наконец-то хоть на кого-то подействовала великая сила слова. Зверек моргнул, еще раз моргнул, пробурчал что-то нечленораздельное себе под нос и осторожно опустил обе лапки на плечо… нет, на пятую часть плеча хозяина. Да уж, «держать» в его случае происходило от слова «поддержать»… причем морально. Особого толку, если Арацельс очнется, от Ринго не будет. Разве что опять ему в физиономию вцепится. На то и расчет.
Я осторожно ткнула пальцем в грудь чудища, почти совсем переставшего излучать пламя. Оно не шевельнулось. Я ткнула еще раз. Ноль реакции. Прошлась ладонью по его грубой коже, проверила самодельную повязку, легко коснулась щеки и замерла в нерешительности. Ушастик терпеливо ждал моих дальнейших действий, выдавая свое беспокойство лишь мерным помахиванием длинного хвоста.
Ну и куда целовать? В губы? Так нет у него их. Чуть приоткрытая щель с виднеющимися клыками. Большими, острыми… жуть какая! Что-то мне эта идея уже не казалась такой хорошей. Сказки сказками, а у меня тут настоящий монстр со звериными замашками и крупными габаритами. Эсса вон обнималась с тем черным «котиком», а он что-то не спешил возвращаться в свой истинный вид. И вообще, еще неизвестно, какой вид для Хранителей истинный… и…
– Ви-и-и… гыкр-гры-кр… – прокряхтел Ринго, сверля меня недовольным взглядом. Дескать, вызвалась – делай или не отвлекай попусту благоразумных ушастых зверьков.
Я набрала в легкие побольше воздуха, выдохнула и решительно наклонилась над чудищем. Его ровное дыхание скользнуло по моей коже, в горле опять пересохло, но теперь от волнения. Проведя кончиком пальца по острой скуле, я осторожно коснулась ее губами. Реакции не последовало. Подумав еще немного, запустила руку в густую шевелюру монстра и, зажмурившись, поцеловала его, как положено.
Мысль о том, что я извращенка, не успела набрать обороты и перерасти в приговор, так как сзади послышалось деликатное покашливание. Я резко отпрянула, а Ринго спрятал лапки за спину. Мы оба повернулись и уставились на ангела, изучавшего нас с не меньшим интересом. На высокого ангела в костюме, фасон которого я определенно где-то видела. За спиной его были сложены большие белоснежные крылья, а красивое лицо обрамляли волнистые волосы под цвет перьев. Вот только черты
Пока я соображала на тему легкого дежавю, незнакомец окинул цепким взглядом неподвижное тело Арацельса и, задумчиво приподняв бровь, принялся внимательно меня разглядывать. А посмотреть было на что: лохматая, полуголая и в крови, причем по большей части чужой.
Кажется, я ко всему прочему еще и покраснела. А когда заметила, что мужчина остановил свой взгляд на моем чересчур тонком бюстгальтере, просто-таки запылала от смущения, прикрывшись руками. Лучше бы он кровавые узоры на коже изучал или на Ринго любовался. Зверек, в отличие от нас с Рыжиком, выглядел вполне прилично.
– И чем, позволь узнать, ты сейчас занималась? – отметив мою реакцию, насмешливо поинтересовался крылатый визитер. На понятном мне языке и со смутно знакомыми интонациями. День полон сюрпризов. Или ночь? Немудрено запутаться.
– Мм? – Я покосилась на Первого Хранителя, пребывавшего все в той же звериной форме, и с разочарованным вздохом пояснила: – Применением текстов сказок в качестве инструкций к решительным действиям.
– Результативно? – Губы собеседника подрагивали, с трудом сдерживая улыбку.
– Не очень, – честно призналась я, понимая, что краснею еще сильнее, хотя, казалось бы, сильнее было некуда.
– Понравилось? – уже откровенно скалясь, поинтересовался он и подмигнул мне.
Я нахмурилась. Еще один извращенец на мою бедную голову. Неужели высшие силы не могли послать сюда кого-нибудь поскромнее? А? Хотя о чем это я? Разве мне может так повезти?
– А вы, собственно, кто такой? – меняя тему, спросила я.
– А на кого похож? – присев на корточки рядом с нами, полюбопытствовал крылатый. Он прошелся быстрым взглядом по раненому и, чуть поморщившись, принялся разматывать мою повязку. Ту самую, на которую я убила кучу времени и сил.
– Э-э-э! – возмутилась я, кидаясь на защиту своего чудовища. – Не трогайте! Он хороший… когда спит зубами к стенке.
– Успокойся, Катя. – Мужчина мягко мне улыбнулся и, отодрав мои пальцы от своей руки, добавил: – Я просто немного залечу его раны. И все.
– Катя? – повторила я после довольно продолжительной паузы, во время которой мы с Ринго нервно следили за действиями гостя, медленно водившего рукой в нескольких миллиметрах от шеи Рыжика.
– Не узнала, малышка? – усмехнулся ангел, подняв на меня смеющийся взгляд. – Я Смерть.
Вот это новость! Хотя пора бы уже и привыкнуть. Арацельс в образе чудища… плавали, знаем. А рогатый четэри в виде пернатого блондина? Н-да, и такое бывает. Не зря меня ощущение дежавю преследовало.
– Ты?
– Я.
– И много у вас… это… – Я запнулась.
– Обликов? – подсказал он.
– Да.
– Три. То, что ты видишь сейчас, называется боевой трансформацией. Такими Хранители отправляются на задания в миры. Такими… – Кивком головы собеседник указал на Арацельса, кровь которого перестала сочиться, а раны как будто подсохли, но главное, он стал чуть больше похож на человека. Э-м, это мой поцелуй сработал или вмешательство четэри? – …Бываем в период условной ночи в пределах Карнаэла, ну а изначальная внешность сохраняется в дневное время суток и в период самостоятельных прогулок по мирам. Я имею в виду семь выходных в год, положенных по закону каждому из нас. Ты понимаешь?