Красавица и игрок
Шрифт:
— Ронан… я… что ты делаешь?
Что-то, чего я не должен, но…
— Я никогда не говорил, что буду играть в чистую игру.
— Не используй это для сексуального удовольствия, — ворчит она. — Хорошо, мое желание… — Она делает паузу. — Я хочу ты… чтобы надел мой лифчик.
— Ты злая женщина.
— Правила есть правила.
В этой игре нет правил. Мы играем друг с другом, и мы оба это знаем.
— Я никогда раньше не носил женское нижнее белье, — говорю я, покачивая им перед ней. — Мне нужна помощь.
Она
— Даже одеться сам не можешь. Бедняжка. Благослови твое сердце господь.
— Ах! Я знаю, что это значит. Просто надень это на меня и поклянись, что никогда никому не расскажешь.
Она застегивает на мне проймы, затем застегивает бретельки на плечах. Она пристраивается позади меня и тянет, потом кряхтит.
— Конечно, это не сломается. — Она поворачивает меня лицом к себе, затем раздувает чашки. Они заканчиваются между моим горлом и верхней частью груди.
— О да, ты такой сексуальный, — бормочет она, и я смеюсь; затем я ловлю себя на отражении в зеркале за мини-баром и стону.
— Это возмутительно.
— Да. Ронан Смит в нижнем белье. У меня TMZ на быстром наборе… — Она тянется к своему телефону, и я вырываю его из ее рук.
— Никаких фотографий. Приготовься проиграть, милая. Давай сделаем это снова. — Я готов выиграть это дело.
Она бросает на меня многозначительный взгляд.
— Мне интересно, почему ты не попросил меня быть твоей поддельной подружкой.
— Потому что я уверен в себе. — И этот лифчик, самая чертовски сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Полностью собираюсь подрочить на это. Мы снова бросаем, и я выигрываю. — Да! — Я сжимаю кулак, пока она хмурится, уперев руки в бедра.
— Чего ты хочешь?
Я думаю об этом.
— Во-первых, мы должны сделать больше, чем три броска. Ты в деле?
— Может быть. — Она смотрит на Дарта Вейдера. — Я бы хотела темного злодея. Я могла бы повесить на него одежду или потанцевать с ним. Так чего же ты хочешь?
Я скольжу по ней взглядом.
— У тебя не так уж много с собой.
— Это правда. Я довольно бедна. — Она выставляет один сапог, демонстрируя длинную, стройную, загорелую ногу. — Как ты относишься к ботинкам?
— Они не моего размера.
— Но это одна из моих самых ценных вещей.
— Ложь. Они из средней школы. Я хочу поцелуй, — бормочу я.
Она вальсирует ко мне, покачивая бедрами. Затем, быстро, как молния, она протягивает руку и расчесывает волосы на на моей покрытой шрамами щеке.
У меня перехватывает дыхание, когда она медлит, ее пальцы слегка ласкают линию от моего виска к моей шее. Мое сердце сжимается, колотится в груди, жаждет… чего-то, чего я не могу иметь.
Она пристально смотрит на меня.
— Мне нравится твое лицо. Это ты. О, ты был симпатичным до появления шрамов, на самом деле, мне нравилось называть тебя Генри
Я хмурюсь, пытаясь понять, как я отношусь к ее словам.
— Я не красив.
— Красота не снаружи. Я научилась этому на конкурсах красоты. Я встретила несколько красивых женщин, которые были уродливы внутри, а некоторые были невероятны. Красота — это то, как мы продолжаем жить, жизнь, которую мы создаем вокруг себя. Жить осмысленной жизнью. Честно говоря, я не уверена, что я там. Я очень стараюсь. Мы все такие. Я знаю, что возвращение домой пошло мне на пользу, хотя причина печальна. Честно говоря… — Она вздыхает с задумчивым выражением на лице. — Мне нужен был якорь в моей жизни, чувство принадлежности, и Сабина и дом — это то, что мне нужно. — Она смеется. — Посмотри на меня. Я заставляю нас говорить о серьезных вещах, когда мы должны метать дротики.
До меня доходит, что у меня нет якоря, если не считать тренерства.
Возможно, она первая женщина, которая когда-либо целовала мои шрамы. Конечно, я был с женщинами с тех пор, как провел ночь с Новой — беззаботными, молодыми женщинами, которых я мог забыть — и обычно они просто притворялись, что моих шрамов там не было. Возможно, они не знали, что сказать. Возможно, они просто хотели забыть об их существовании.
— Давай двигаться дальше, — говорю я и отодвигаюсь от нее.
Она бросает первой и попадает прямо в яблочко; затем я иду, и мой дротик попадает в стену.
— Черт возьми.
Она скандирует.
— Я победила, модные штанишки, — пока я сердито смотрю в угол. Останавливаясь, она встает перед до мною. — Я хочу Дарта Вейдера на неделю. Ты должен доставить его ко мне.
Я стону.
— Он очень дорогой. И тяжелый.
— Эта игра была твоей идеей. Давай еще раз. Я могу заниматься этим всю ночь, — поет она.
Я выстраиваюсь в линию и бросаю, но мой дротик уходит от центра. Я снова проклинаю. Ее стойка точна, ее локоть идеален, когда она бросает прямо в яблочко.
Я выдыхаю, когда она вальсирует по комнате, останавливаясь у змеиной манжеты принцессы Леи.
— Я хочу браслет. Навсегда. В любом случае, он мой. Мне это нужно, чтобы дополнить мой наряд. — Ее голова поворачивается, и она приподнимает бровь. Я подхожу к ней, открываю футляр и вкладываю его в ее раскрытую ладонь.
— Тебе даже не нравятся " Звездные войны ", — бормочу я.
— Ты ненавидишь проигрывать, не так ли?
— Да, — рычу я.
Она возится с манжетой, не в силах справиться с застежкой, и я беру ее у нее, поднимаю рукав, и прикрепляю его. Сама по себе моя рука скользит вниз по ее руке.