Красавица и нападающий
Шрифт:
У меня возникла идея. Это была плохая идея. Ужасная идея, но я знал, как завоевать ее.
– Подумай о том, чтобы схватить его, как будто это большое, интенсивное объятие, – сказал я.
Я наклонился, схватив девочку под мышки. Роуз хихикнула, когда я случайно пощекотал ее, но, по крайней мере, она не закричала.
Я поднял ее с земли, пораженный тем, как мало она весит и как легко поддается тому, чтобы ее подняли в воздух. Я протянул ей малышку, держа ее на расстоянии вытянутой
– Ну вот, – сказал я. – Займись ею.
Пайпер это не позабавило.
– Ты хочешь, чтобы я потренировалась на своей дочке.
– Опусти плечо, держи голову высоко, обними ее и отвези домой.
Она засмеялась, но изобразила то, о чем я просил. Роуз хихикнула, когда ее мама наклонилась и крепко сжала ее. Но мой урок провалился, когда Пайпер подняла рубашку своего ребенка и дунула на ее розовый пухлый животик. Видимо, Роуз нашла это забавным.
– Вот так? – спросила Пайпер, забирая Роуз обратно.
– У меня такое чувство, что выдувание пузырей на животике Джека Карсона привлечет больше штрафов, чем заваливание его в грязь.
Пайпер хихикнула.
– Может быть, больше женщин будут смотреть игры.
– Они говорят, что я грязный игрок, но я не настолько грязный.
Роуз пошевелилась, и Пайпер позволила ей шмыгнуть на пол.
– Ты что, грязный игрок?
– А ты как думаешь?
Она прикусила губу.
– Мне кажется, ты сильнее, чем думаешь.
– Я думаю, что я настолько силен, насколько понимаю.
– И поэтому ты себе не доверяешь.
Мы больше не говорили о футболе.
– Я тебя пугаю, красавица?
– Мне что, надо бояться? Мне есть чего бояться?
Жаль, что у меня нет ответа для нее.
– Если на этой неделе ты не наденешь Ашенвилльскую форму, все будет в порядке.
– А если бы я играла за Ашенвилль? И ты хотел бы ударить меня грязно? Что это была бы за тактика?
Она прикусила губу, и я уставился на нее в полном восторге. Можно ли ревновать к укусу?
Я придвинулся к ней поближе, чувствуя ее тепло и вдыхая ее запах. Мой член затвердел, когда ее рот приоткрылся, и она неуверенно вздохнула, ожидая моего ответа.
– Есть пара запрещенных приемов, – я понизил голос. – Мне нельзя набрасываться на кого-то, отрываясь от земли.
– Как это набрасываться?
– Это происходит так быстро, что это трудно контролировать. Ты видишь то, что тебе нужно и... хватаешь его, так или иначе, пока он не ушел.
Пайпер не успела пошевелиться. Я заключил ее в свои объятия, притягивая ближе.
– Это... должно быть, опасно, – прошептала она.
– Чрезвычайно.
Я прижался к ней, наслаждаясь легкой дрожью, пробежавшей по ее телу. Она проверила, отпущу ли я ее. Я был сильным мужчиной,
Пайпер облизнула нижнюю губу, но не сопротивлялась. Ее пальцы коснулись моих рук.
– Неудивительно, что это запрещено.
– Есть преступления и похуже. Мне нельзя преследовать того, кто... беззащитен.
– Что делает кого-то беззащитным перед тобой?
– Когда они не могут дать отпор, – я крепче сжал ее, заработав тихий вздох с ее идеально пухлых губ. – Если они уже лежат на спине. Или если они уже падают. Я не должен охотиться на тех, кто сдался.
Волна жара прилила к члену, пока не стало больно. Мне было больно, но мне нравилась боль, поддразнивание, погоня.
– Это правило существует, чтобы защитить беспомощных от таких безжалостных людей, как я, – я заправил ей волосы за ухо, открывая нежную впадинку на шее. – Я из тех людей, которые могут использовать в своих интересах кого-то столь... уязвимого.
Пайпер выпрямилась.
– А что, если они не так уязвимы? Что, если они смогут это принять?
– Не многие смогут, – мой голос стал низким, грубым и угрожающим, тем самым чудовищным голосом, что притягивал женщин только для того, чтобы отпугнуть их. – Они должны быть... сильными.
– Некоторые люди сильнее, чем кажутся.
– Но я больше, чем выгляжу.
Пайпер облизала губы, мягкие и коричневые, умоляющие прикусить их.
– Я видела достаточно.
– Ты почти ничего не видела. Ты шпионила за зверем, вторглась в мой дом, вторглась в мою личную жизнь.
– И я выжила.
– Но теперь ты у меня в гостях, и все это ради меня самого.
– Меня это не пугает.
– Хорошо. Я еще не пытался тебя уничтожить.
– Ты думаешь, что сможешь?
– Легко.
Руки Пайпер скользнули немного выше, скользя по моим бицепсам, прослеживая мою татуировку любопытным пальцем.
– Ты возьмешь меня чисто или грязно?
– Очень грязно.
– Как же так?
– С самой худшей тактикой из всех, – я наклонился, мои губы коснулись ее виска, ее щеки. – Ударом в голову.
Я крепко схватил ее и наклонился для поцелуя.
Это сработало.
Пайпер схватила меня за грудь, ее ноги ослабли, а тело задрожало.
Я украл ее поцелуй, ее воздух, ее силу. Ее кожа отдавала цитрусовым вкусом, и я поцеловал ее теплое горло. Ее сердце колотилось яростно и сильно, и я укусил там, где оно билось сильнее всего.
– Я знаю, что ты хочешь подчиниться, – прошептал я. – Сдавайся мне. Дай мне трахнуть тебя так, как ты должна быть оттрахана.
Она тяжело дышала, прижимаясь ко мне.