Красавица Миррил, чудовище Миррил
Шрифт:
Тварь остановилась над условной серединой резервуара. Её бугристое тело лоснилось слизью в свету магической лампы. По нему прошлась рябь, вскоре сменившаяся волнообразными колыханиями. Шли они из низа «живота» твари. Дирок с ужасом наблюдал, как в её «животе» появилась трещина. Она начала разрастаться, шириться. Тело твари медленно разошлось в стороны. Из разверзшегося отверстия посыпались чёрные комки.
Комки падали на кости и песок. Их было не меньше двух дюжин. Некоторое время они не подавали признаков жизни, но Дирок уже догадался, что должно произойти.
– Кобковые тварёныши, ваша мамочка хорошо о вас позаботилась! –
Как ни странно, мамаша не стала заступаться за детишек. Видимо, это так принято у их вида. Закон выживания или что-то в этом роде. Испытание на вшивость. Не прошёл – сдохни…
Дирок успел перебить половину мерзостных гадёнышей, когда выжившие зашевелились и перешли к ответным действиям. Они с остервенением налетели на него, как голодная саранча на рапсовое поле. Спастись было невозможно. Тварёныши облепили Дирока, присосались к нему, обвили сотнями цепких тоненьких конечностей.
Меня жрут заживо, мать их так, жрут заживо!!! Я не хочу так дохнуть, не хочу!!!
Детёнышам чёрной бугристой твари было наплевать на то, что там себе хотел их обед. Они присосались к нему слюнявыми сфинктерообразными ротовыми отверстиями. Их слюна медленно разъедает плоть. Очень медленно. Жертва может оставаться в живых до двух недель…
КРРРРРУУУУУУУУУ!!! – разразился где-то вдалеке вопль неведомого чудовища.
Раздались звуки, похожие на бьющиеся друг о друга пустые металлические бочки. За ними последовал громкий скрежет металла. А следом – оглушающий плеск воды.
Тварь на потолке нервно задёргалась, вздулась, громко зачавкала. Её детки бросили трапезу и поползли к мамочке по стене. Дирок не поверил своему счастью. Зато он охотно верил в ужасно пекущее тело – слюна уродцев успела оставить после себя волдыри. Эта боль отупила Одноухого и он, не взирая на смертельную опасность, схватил кость и принялся крошить ей мерзких тварёнышей, медленно ползших по стене. Сверху они были мягкими, но внутри полнились твёрдой тканью. От сильных ударов, они попросту лопались, брызжа смрадным чёрным желе внутренностей. Гадёныши не стали отбиваться. Жизнь, а вернее – смерть братьев их не интересовала. Но самое поразительное, их матери было на это тоже наплевать. Всё тот же закон выживания?..
До родительницы доползло лишь два тварёныша. Они забрались в её чрево, тут же затянувшееся за ними, словно карман на змейке.
Тварь поползла прочь.
Дирок бросил чёрную от внутренностей врагов кость. Очень громко выругался – тело невыносимо пекло в местах «поцелуев». Не успел он обрадоваться спасению, как стены задрожали от удара, а в щели хлынула вода.
Нормальный человек бы до смерти перепугался. Но только не Дирок. Захлёстываемый почти что детским чувством радости, он подбежал к струе и смыл с себя едкую слизь. Да, пусть вода была далеко не чистой… и, наверняка после этой процедуры по телу пойдёт какая-нибудь сыпь, экзотический лишай или чего похуже. Но это всё равно лучше, чем страдать от медленно разъедающей тебя слизи…
Вода набиралась быстро, а Дирок просто ждал. Вскоре поток подхватил его и поднял до самого верха стены. Вода остановилась в полуметре от края, и Дирок с лёгкостью на него забрался. Там он просидел до тех пор, пока сток не пошёл на убыль. Он спрыгнул в поток и держался на плаву, пока бурная сточная река не превратилась в ручеёк.
Дирок молился, чтобы Миррил хватило ума выбраться на поверхность. В таком диком сливном потоке выжить было невозможно…
Поборов желание отправиться на поиски тела (на случай, если девушке не хватило мозгов выбраться наружу), Дирок отыскал ближайший шест и выбрался на поверхность. Люк закрывал выход, но наёмнику не составило особого труда его сдвинуть.
Ох, каким же свежим и сладким был воздух снаружи!
Глава 16: Живые трупы
Мор был вне себя от ярости. В городке Нижний Алькор не оказалось Дирока, а главное, там не оказалось Миррил. Злость пришлось сорвать на седошёрстом брине лавочнике, с которым душа Дирока имела какую-то неприятную связь. Брин умирал долго и мучительно. Его изуродованное тело нашли в лавке. В груди зияли две окровавленные дыры, через которые убийца затолкал в лёгкие не меньше дюжины пачек сигаротт…
Душа Дирока оказалась ещё тем подарочком. Не удивительно, что Мору она напомнила гроб – это было настоящее вместилище давно прошедших, но не пережитых душевных стенаний, страхов, разочарований, боли и печали. Словно хозяин хоронил их заживо, пропускал мимо себя. И они накапливались всю жизнь. Слёзы, которые он не выплакал, боль, которую он не испытал. Не позволил себе испытать. Это и стало огромной преградой на пути Мора. Душа Дирока была так забита не пережитыми переживаниями, что отличить их от переживаний теперешних было невозможно.
Что ж, другого пути нет. Мор будет продолжать поиски. Даже если для этого придётся перелопатить гору похороненных заживо трупов воспоминаний…
Глава 17: Мечта поэта
День выдался жарким.
Вито Шипнар, известный в литературных кругах Мистора (да и всего Чикрога, пожалуй) под провокационным псевдонимом Барон Отрицательный, лежал на диване, глядел в потолок. По его бледному лицу блуждала тень мучительных раздумий. И эта духота, спёртость воздуха в комнате – просто убивали потуги музы осенить его истерзанный думами мозг. Вито глядел на трещину в потолке и, к своему сожалению, мог думать только об этой трещине, о том, что нужно её замазать шпаклёвкой, а не о том, что наша жизнь, по сути, есть белый потолок мироздания, изрезанный трещинами неудач и страданий…
Барон Отрицательный был известен за свои радикальные оценки действий славного правительства Чикрога. Он неоднократно заявлял, что все люди слепы, раз верят тупым выдумкам про сенати его картонную демократию.Страной правит Орден Восьми Старейшин, поскольку он является единственным производителем магония, на экспорте которого и держится вся экономика. На вопросы, откуда он это всё знает, Барон лишь надменно вздыхал и высокопарно заявлял: «свои источники я не вправе оглашать».