Красавица
Шрифт:
Но выпуски новостей довольно скоро всем прискучили, поскольку в них начали повторять одно и то же, поэтому Зейн предложил всем прогуляться, и «кримы» разожгли большой костер в Дензел-парке.
«Кримы» сохраняли просветленность. Стоя у костра, они продолжали пересказывать свои истории, и их флэш-татуировки весело вертелись. Все болтали на привычном диалекте Нью-Красотауна — мало ли, вдруг кому-то вздумалось бы подслушать, но Тэлли улавливала в разговорах нечто большее, чем пустую болтовню. Это было похоже на то, как теперь разговаривали между собой она и Зейн, ни на миг не забывая о браслетах, но вкладывая определенный
«Может быть, красотомыслие можно вылечить без всяких лекарств, просто заставив людей задуматься?» — хотелось надеяться Тэлли.
— Ты лучше выпей шампанского, Худышка, — сказал Зейн, нежно погладив ее затылок. — Я слышал, что алкоголь испаряется жуть как быстро.
— Испаряется? Это ужасно.
Тэлли сделала серьезное лицо и посмотрела на огонь сквозь бокал. Каждый час передавали новости о том, как продвигается расследование аварии на аэрокатке. Целая бригада инженеров пыталась выяснить, как льдина толщиной в двадцать сантиметров, поддерживаемая магнито-подъемниками, могла дать трещину под весом всего-то нескольких десятков человек. Пытались приписать вину ударным волнам от фейерверков, жару прожекторов, освещавших стадион, и даже тому, что вибрации от синхронных движений фигуристов якобы вошли в резонанс. Но никто из экспертов не догадался, что истинная причина разрушения катка уже испарилась.
Тэлли поймала взгляд Зейна и чокнулась с ним. Он отлил себе немного шампанского из ее бокала, поскольку свой уже осушил.
— Спасибо, Худышка, — сказал он.
— За что?
— За то, что поделилась.
Тэлли одарила его глуповатой улыбкой истинной красотки. Он, конечно, имел в виду капсулы с лекарством, а не шампанское.
— Всегда пожалуйста. Я рада, что хватило на двоих.
— Да, хорошо пошло зелье.
Она кивнула. Окончательно они не исцелились, но ведь каждый из них двоих принял только половину дозы, так что можно было считать, что эксперимент удался. На Зейна лекарство подействовало почти мгновенно, через несколько дней от его красотомыслия и следа не осталось. У Тэлли процесс протекал медленнее, она до сих пор просыпалась по утрам с липким туманом в голове. Хорошо, что рядом был Зейн, само его присутствие помогало ей мыслить трезво и ясно. Повезло ей и в том, что у нее, в отличие от Зейна, обошлось без мигреней.
— А мне нравится делиться, — сказала Тэлли, снова чокнувшись с Зейном.
Она вспомнила о предупреждении из письма, которое написала сама себе, и зябко поежилась, хотя у костра было очень тепло. Кто знает? Вдруг две капсулы были слишком большой Дозой, и прими она все, сейчас была бы уже идиоткой.
Зейн обнял ее.
— Спасибо еще раз…
Он поцеловал ее. Его губы были теплыми, несмотря на вечерний холод, глаза сверкали, отражая пламя костра. Поцелуй получился долгим. В промежутке между глотком шампанского и поцелуем Тэлли почувствовала, что впадает в красотомыслие. Поле зрения словно бы затуманилось по краям. Но пожалуй, порой это было не так уж плохо…
Зейн наконец отпустил ее, повернул голову к костру и прошептал ей на ухо:
— Нам нужно избавиться от этих штуковин.
— Тсс!
Даже в зимней куртке и перчатках Тэлли боялась говорить о своих планах вслух. «Кримы» после последнего безобразия стали слишком популярны. Им уже пришлось пошвырять камнями в летающую телекамеру, явившуюся в парк, чтобы вытянуть у молодых людей какие-нибудь подробности разрушения аэрокатка.
— Тэлли, я с ума схожу.
— Не бойся. Мы что-нибудь придумаем.
«Только перестань говорить вслух», — мысленно взмолилась она.
Зейн пнул ботинком сухую ветку, подвинув ее к костру. Ветка загорелась, и он болезненно застонал.
— Зейн?
Он покачал головой и прижал пальцы к вискам. Тэлли сглотнула сжавший горло ком. Опять мигрень. Порой приступы проходили за несколько секунд, порой тянулись часами.
— Нет-нет, я в порядке…
Зейн глубоко вдохнул.
— Знаешь, ты бы мог сходить к врачу, — шепнула Тэлли.
— Не говори ерунды! Они поймут, что я вылечился.
Тэлли подвела Зейна ближе к костру, в котором шумно трещали дрова, и заговорила ему в самое ухо:
— Я тебе рассказывала про Мэдди и Эза, родителей Дэвида? Они были врачами, хирургами, и очень долго ничего не знали о микротравмах мозга. Им просто казалось, что большинство людей глуповаты от природы. Обычному врачу и в голову не придет, что с тобой что-то не так. Они тебе помогут.
Зейн яростно мотнул головой, повернулся и зашептал на ухо Тэлли:
— Номер с обычным врачом не пройдет, Тэлли. Свежеиспеченные красавцы не болеют.
Тэлли обвела взглядом сияющие лица приятелей, стоящих вокруг костра. «Кримы» обращались в больницу довольно часто, но не из-за болезней, а по поводу всяких мелких травм. Операция Красоты подстегивает иммунную систему, улучшает работу внутренних органов, на всю жизнь обеспечивает людей крепкими, безукоризненно белыми зубами. Болели юные красотки и красавцы невероятно редко. Так что Зейн прав: он стал бы для врачей сенсацией и ему наверняка назначили бы кучу обследований и анализов. А если головные боли не перестанут его мучить, результаты обследований передадут врачам-специалистам.
— За нами уже и так приглядывают, — прошептал Зейн. — Мы не можем позволить, чтобы кто-нибудь копался у меня в голове.
Он снова поморщился. Гримаса боли исказила черты его лица.
— Может, пойдем домой? — тихо спросила Тэлли.
— Ты оставайся. Я сам дойду до Пульхера.
Тэлли вздохнула и отвела Зейна от костра.
— Пойдем.
Он послушно ушел с ней в темноту, они побрели вдоль плотного кольца «кримов». Их окликнула Шэй, но Тэлли отмахнулась и сказала:
— Шампанского перебрали.
Шэй сочувственно улыбнулась и повернулась к костру.
Зейн и Тэлли медленно шли домой. Земля, покрытая изморозью, поблескивала в свете луны, холодный ветер казался особенно резким после ласкового тепла костра. Ночь была красивой, но Тэлли могла думать только о том, что творится в голове у Зейна. Что это: просто побочное действие лекарства или знак того, что происходит нечто ужасное, что лечение пошло не так?
— Не бойся, Зейн, — еле слышно проговорила Тэлли. — Мы что-нибудь придумаем. Или выберемся отсюда и поищем помощи у дымников. Мэдди поймет, что с тобой, она ведь, в конце концов, придумала это лекарство.