Красив, богат и не женат
Шрифт:
— Вы всегда так подозрительны?
— Это так похоже на вас!
Она было пошла обратно, но тут же обернулась, поскольку ей еще много нужно было высказать.
— Вы хотите совершить возмутительный поступок, да еще пытаетесь его оправдать сочетанием наводящих вопросов и фальшивой искренности. Я только что наблюдала Питона в действии, не так ли?
Значит, его разгадали.
Но он не собирался признавать поражение.
— Моя искренность абсолютно неподдельна. Я просто констатировал факты. Двое одиноких людей, теплая летняя ночь, жаркий поцелуй… Мы всего лишь люди.
— Во всяком
— Грубо, Аннабел. Очень грубо.
Но она, не помня себя, напустилась на него:
— Позвольте задать вам вопрос, как один владелец бизнеса другому! — Она больно ткнула ногтем ему в грудь. — Вы когда-нибудь занимались сексом с клиентом? Это, по-вашему, приемлемое профессиональное поведение?
— Мои клиенты — мужчины.
— Перестаньте выкручиваться. Что, если бы я была чемпионкой мира по фигурному катанию, собиравшейся на Олимпийские игры? Скажем, мне пророчат золотую медаль, и только на прошлой неделе вы стали моим агентом. Намереваетесь заняться со мной сексом или нет?
— Мы подписали контракт только на прошлой неделе? Не слишком…
— Форсирую события? Ладно, подождем Олимпийских игр, — преувеличенно терпеливо произнесла она. — Я выиграла идиотскую медаль. Только серебряную, потому что не сумела выполнить как следует чертов тройной аксель, но всем наплевать, потому что я очаровашка и мое лицо на рекламе овсянки обожают и взрослые, и детишки. У нас с вами контракт. Вы спите со мной?
— О чем вы говорите? В том случае, который вы описываете, на карту поставлены миллионы долларов.
Она издала губами непристойный звук.
— Неверный ответ.
— Совершенно правильный ответ.
— Потому что ваш мегабизнес куда важнее моей глупой маленькой брачной конторы? Может быть, для вас, мистер Питон, но не для меня.
— Почему же? Я понимаю, насколько ваш бизнес важен для вас.
— О нет, вы и представления не имеете.
Конечно, было куда легче свалить все на него, вместо того чтобы по справедливости разделить позор.
Поэтому она гордо направилась к столу, чтобы взять фонарь.
— Вы совсем как мои братья. Хуже! Не терпите отказа! Она направила в него луч фонарика, как дуло пистолета.
— Так вот, мистер Чампьон, я не из тех, с кем можно провести время в ожидании появления ослепительной будущей жены. Я отказываюсь быть вашей сексуальной игрушкой.
— Вы оскорбляете себя, — спокойно парировал он. — Может, я и не в восторге от ваших методов ведения бизнеса, но лично к вам я не питаю ничего, кроме уважения.
— Класс. Вот на этом и стойте.
Аннабел резко развернулась и ушла.
Хит смотрел вслед, пока она не исчезла среди деревьев. А потом, когда ее не стало видно, поднял камешек, ловко запустил в темную воду и улыбнулся. Она права, да еще как права! Он змей. И ему стыдно за себя. Ну, пусть сейчас еще не стыдно, но вот к завтрашнему утру наверняка будет! Единственным извинением его поведению может служить то, что она чертовски ему нравится, а он давно не веселился просто так. Ради самого веселья. И ему было хорошо.
Все же пытаться переспать с хорошей подружкой… что ни говори, это подло. Даже если эта подружка на редкость сексуальна, хотя сама того не сознает, что еще больше усиливало эффект этих лукавых глаз и водоворота поразительных волос. Все же, если он собирается пожертвовать своим испытательным сроком перед женитьбой, стоило, пожалуй, снять одну из женщин в «Уотеруоркс» и оставить в покое Аннабел. Как она могла спать с ним, а потом знакомить с другими женщинами? Не могла, и оба об этом знали.
И поскольку он никогда не тратил времени, отстаивая явно провальную ситуацию, он никак не мог понять, почему изменил своим принципам именно сегодня. А может, и мог.
Потому что хотел свою сваху. Обнаженной и в постели… а ведь это определенно не входило в его планы.
В эту ночь Хит спал на крыльце и наутро проснулся от стука закрывающейся двери. Повернувшись, он нашарил часы. Без нескольких минут восемь, значит, Аннабел отправилась к остальным членам книжного клуба на завтрак.
Хит поднялся с матраса, который вечером успел вытащить на крыльцо. Ничего не скажешь, так крепко он давно уже не спал. Куда лучше, чем часами ворочаться в спальне пустого дома.
Мужчины собирались поиграть в гольф. Принимая душ и одеваясь, Хит перебрал в памяти события предыдущей ночи и напомнил себе о манерах, над приобретением которых так усердно трудился. Аннабел была его другом, а он не делает гадости друзьям в буквальном или фигуральном смысле слова.
Он поехал на поле для гольфа вместе с Кевином. Но потом оказался в одной тележке с Дэном Кэйлбоу. Для мужчины за сорок Дэн был в прекрасной форме. И если не считать нескольких новых морщинок, не слишком отличался от того знаменитого игрока, чьи стальные глаза и холодная решимость на поле заработали ему прозвище Ледяной человек. Дэн и Хит всегда прекрасно ладили, но каждый раз, когда Хит упоминал о Фэб, как, например, сегодня утром, Дэн всегда повторял одно и тоже.
— Когда женятся двое упрямцев, они учатся сами выбирать себе битвы, — тихо, чтобы не отвлечь Дарнелла, который как раз целился мячом в лунку, объяснил он. — Эта — только твоя, приятель. И ее тоже.
Дарнелл загнал мяч в левый «бурьян» [33] , и разговор опять перешел к гольфу. Но позже, когда они ехали по дорожке, Хит спросил Дэна, не скучает ли тот по работе главного тренера.
— Иногда.
Пока Дэн проверял карточку участника, Хит заметил на его шее смывающуюся татуировку. Голубой единорог. Вне всякого сомнения, рукоделие Пиппи Такер.
33
Неровная часть поля для гольфа.
— Но у меня есть огромный утешительный приз, — продолжал Дэн. — Я могу наблюдать, как растут ребятишки.
— У многих тренеров есть дети.
— Да. И растят этих детей жены этих тренеров. Президент «Старз» — должность престижная и нелегкая, но я все же могу провожать детей в школу по утрам, а по вечерам почти всегда ужинать с семьей.
Лично Хит не находил ничего особенно волнующего в обоих занятиях, но принял на веру то обстоятельство, что когда-нибудь все переменится.
Он закончил раунд с неплохим результатом: всего на три броска больше, чем у Кевина.