Красив. Богат. Женат
Шрифт:
Мне было очень хорошо с ним. Мне понравилось, несмотря на то, что было больно. Я будто горела в его руках, чувствовала себя слабой и послушной и получала от этого неземное наслаждение.
Но я не хочу повторения. И в то же время знаю, что встречусь с ним снова.
Нырнув рукой под одеяло, касаюсь себя через ластовицу трусиков. Неприятно. Там словно все раздражено и воспалено, но память тела нивелирует эти ощущения короткой сладкой судорогой. Судорожно стискиваю колени.
Он так трогал меня! И так
Ой, мама…
Утопив лицо в подушке, накрываюсь одеялом с головой.
На следующий день я просыпаюсь поздно, от звонка мамы. Мне кажется, она чувствует, что происходит со мной. Чувствует и сильно волнуется.
Я стараюсь придать голосу легкости, пытаюсь болтать на отвлеченные темы, но суть разговора постоянно ускользает от меня.
Желание отключиться почти невыносимо.
Наконец, мама, сама завершает разговор, я гашу экран, но в это же мгновение телефон в моей руке начинает звонить снова.
Арсений Рустамович.
Взвившаяся в груди обида и жгучий стыд окольцовывают грудь тугим обручем. Бросив его на постель, ухожу в ванную. Принимаю душ, а когда возвращаюсь в комнату, слышу, как он звонит снова.
Втягиваю носом воздух и принимаю вызов.
– Марина… - раздается в трубке напряженный подхриповатый голос, - почему не отвечаешь?
Кажется, он злится.
– Я спала, - вру, сама себе злорадно усмехаясь.
В динамике повисает тишина, а потом я слышу, как он шумно выдыхает.
– Как ты? Как чувствуешь себя?
– Все отлично, - отвечаю беспечно.
Он снова молчит, будто после каждого моего ответа глушит в себе приступ раздражения.
– У Инги в пятницу самолет, - проговаривает тихо, - я тебя наберу.
– Ой, а в пятницу не получится, Арсений Рустамович. У подружки день рождения!
– Марина!.. В пятницу наберу!
Глава 19.
Арсений.
Чиркнув зажигалкой, прикуриваю и открываю окно лоджии. Ворвавшийся в зазор холодный ветер загоняет дым обратно.
Бл*дь.
Открываю створку до конца и, расположив локти на раме, подаюсь немного вперед.
Осень в Москве нынче ранняя. Деревья в парке за домом оголились полностью всего за неделю. Унылые дворники с утра до вечера метут прелую листву.
– Куришь? – раздается за спиной, а следом мой пояс обвивают руки жены.
– Не стой здесь, Инга, простынешь.
– Не простыну, - мурлычет она, прижимаясь грудью к моей спине.
Женщины удивительные существа. Всегда поражался их интуиции. С той ночи в загородном доме Инга будто переменилась. Стала внимательнее и нежнее. Ненасытнее в постели.
Словно чует появившуюся на ее территории соперницу.
– Не ходи сегодня в спортзал, - просит, забираясь ладонями под футболку, - давай проведем вечер вдвоем. У меня завтра
– Я и не собирался, Ин… - усмехаюсь, выпуская струю сизого дыма в открытое окно, - откуда ж мне знать, кода мы увидимся в следующий раз?
– А-а-арс… - ловко переместившись, оказывается прямо передо мной, - ну, не злись…
– Да не злюсь я…
– Всего три недели, и я вернусь.
Слова ее отдаются тяжестью в груди и свербением под нижними ребрами.
Всего три недели.
Обняв ее плечи одной рукой, выпускаю финальную порцию дыма в сторону и тушу окурок в пепельнице.
– Ин, давай, завязывай с этими попытками.
– Думаешь, я зря пытаюсь?
– тут же мрачнеет ее взгляд, - или ты больше не хочешь ребенка?
– Хочу, Ин… мне жаль тебя… Я не хочу, чтобы ты посвятила жизнь одной цели.
– А чему еще мне посвящать жизнь? – удивляется жена, и улыбка ее застывает, - дети, это самое главное для женщины.
Проведя ребром ладони по покатому плечику, пропускаю шелковистые пряди ее волос между пальцев. Инга, поднявшись на цыпочки, целует меня в уголок губ.
– Мы можем взять из детского дома. Если хочешь…
– Господи, конечно, нет! – восклицает эмоционально, - я хочу нашего ребенка! Твоего и моего! Представляешь, какие красивые у нас будут дети!
– Представляю.
– Если я забеременею, мы сразу поменяем квартиру.
– Зачем?
– Ребенку нужен простор.
На секунду мелькает мысль, напомнить про загородный дом, но я вовремя себя торможу.
Не стоит. Я вообще не понимаю, зачем тогда купил его – Инга терпеть не может загородную жизнь. Говорит, природу признает только у моря.
– Купим большую машину, - задрав глаза в потолок, продолжает перечислять она, - потом, когда папа пойдет на пенсию, ты займешь его кресло.
Для меня это не новость. О том, что должность директора департамента добычи и транспортировки нефти и газа по наследству перейдет мне, я знаю уже лет десять. И готов занять ее хоть завтра.
Утром следующего дня я отвожу жену в аэропорт. Повиснув на шее, она долго не может от меня отлепиться.
Я, к своему стыду, наоборот – едва не трясусь от нетерпения выйти из здания аэропорта, сесть в машину и набрать мелкой засранке.
– Уже скучаю, - хнычет Инга, - я буду звонить каждый.
Крепко целую и, дождавшись, пока она скроется за стеклянными дверями, разворачиваюсь и быстро шагаю на выход.
От мысли, что сегодня мы встретимся, кровь в венах превращается в терпкий ликер.
Сажусь в машину и сразу закуриваю.
Урод, уебок. Знаю, да…
Но вынимаю из кармана телефон и набираю Маришку.
Идут длинные гудки, а потом автоответчик вежливо предлагает перезвонить позже.
Еще одна затяжка и жму на вызов снова.