Красив. Богат. Женат
Шрифт:
Толкаюсь бедрами, и она, упираясь тазом в комод, едва не ложится грудью на шуршащую бумагу букета.
– Бл*дь, - смахиваю его на пол, - иди ко мне.
Развернув ее, обхватываю талию и усаживаю на столешницу. Глаза ее огромны, зрачки расширены, по щекам расползлись розовые пятна, рот приоткрыт.
Эти губы… дурею от них…
Обхватив острый подбородок, втягиваю нижнюю в рот. Больно, наверное, потому что Маришка тихо шипит. Выпускаю и сразу целую вторую.
– Язычок дай… - хриплю я, - высунь
В глазищах страх вперемешку с азартом плещутся. Если бы ты умела читать мысли, малыш… Если бы увидела мои фантазии.
Открыв рот, высовывает язычок. Я делаю то же самое, медленно облизываю его своим и залпом выпиваю Маришкин стон. Вгрызаюсь в ее рот и чувствую, как она обвивает меня ногами.
Резко подтягиваю к себе ее бедра и врезаюсь стояком в промежность.
Искры из глаз.
– О Господи, - шепчет она, - о, Господи…
Дергаю и срываю с шеи галстук. Марина вытягивает рубашку из брюк, я нервными движениями вырываю пуговицы из петлиц. Глядя на бесстыже острые ее соски, швыряю рубаху на пол и, подхватив ее под бедра, отрываю от комода.
– Арсений Рустамович!.. – вскрикивает, хватаясь за мою шею.
– Арсений. Или Арс… - прикусываю зубами подбородок, - еще раз по отчеству назовешь – накажу.
Вижу, как порочные губы изгибаются в довольной улыбке. Как по ним пробегает кончик розового язычка.
– Хорошо.
Прижимаю к себе теплое податливое тело, прихватывая губами участки кожи на ее лице, и несу в гостиную на диван. Осторожно укладываю ее и накрываю своим телом.
Маришка, выдыхая, немного изгибается подо мной. Горячая, чувственная девочка. Замедленно моргая, смотрит на меня расфокусированным взглядом, кусает губы.
Я просовываю между нами руку и развожу ее ножки в стороны. Не сопротивляется, лишь, вдохнув воздуха, как перед прыжком в воду, на миг зажмуривается.
– Не болит больше? – спрашиваю, накрывая ее промежность ладонью.
Отрицательно мотает головой.
Касаюсь кружева ее белья, а оно, бл*дь, насквозь мокрое. Не сдержавшись, сжимаю ее ладонью и давлю двумя пальцами во влагалище прямо через ткань.
– А-а-а… - откидывает голову назад, хватаясь за собственные соски.
Мать вашу… это не девочка, это беда… моя беда…
Нутро выворачивает своей искренностью, нервы узлами вяжет. В штанах бешеная пульсация, от желания выебать ее сейчас же начинает болеть низ живота, но пох*й…
Я сдохну, если не распробую ее вкуса.
– Давай снимем, Мариш… - сиплю, словно на шее удавка, - помоги мне.
Выпрямив ножки, она приподнимает таз, и я быстро стягиваю с нее трусики и развожу колени в стороны.
– Арсений Рус…
Развожу шире и прижимаю их к животу. От увиденного рот моментально наполняется слюной.
– Боже… что вы…
– Сама под коленками
– Нет, пожалуйста!..
– Будь послушной, малыш.
Склонившись, провожу языком от низа до самого верха и, глядя ей в глаза, раскатываю вкус во рту. Так и есть – свежие сливки. Усмехаюсь на ее ошарашенный полупьяный взгляд и возвращаюсь к лакомству.
Ныряю языком во влажные набухшие складочки, целую, охреневая от кайфа, и, мягко обхватив клитор губами, чувствую, как в кожу головы вонзаются острые ноготки.
– О, Боже… да, да… Арсений Рустамович…
Под громкий вскрик царапаю бугорок зубами.
– Сказал же – накажу…
– Ай!.. Арс!.. Еще!.. Еще языком!..
Меня никогда нельзя было назвать п*здолизом, поскольку кунилингус не жалую, но с Маришкой… ее я себе на лицо посажу, чтобы каждый раз слышать «еще».
– Откройся мне, Марин!.. – командую, когда она пытается свести колени, - максимально!
Часто кивая, разводит ноги и подается ко мне бедрами. Я ввожу в нее два пальца и, давя ими на чувствительную точку по передней стенке, вбираю клитор в рот.
– Мама!.. – кричит малыш и начинает кончать.
Выгибается всем телом, дергая меня за волосы и раздирая кожу. Я держу ее клитор во рту, пока не стихают спазмы.
Потом, когда я научу ее сосать, она будет также выпивать мои оргазмы до последней капли.
– О, Боже… Боже… это было… - хнычет, прижимая меня к себе за шею.
Закрываю рот ее поцелуем, делюсь ее же вкусом. Она принимает, бормочет что-то тихо, нежно прижимаясь всем телом.
– Хочу тебя, малыш… пздц, как хочу…
– И я вас…
– Тебя…
– Тебя.
Дергаю пряжку ремня, расстегиваю ширинку и быстро избавляюсь от брюк. Член рвет на части от желания.
– Если больно будет, не молчи…
– Хорошо, - лепечет Маришка, и тут я чувствую, как ее теплая ладошка обнимает мой ствол через ткань трусов.
Втягиваю воздух со свистом. Умница моя, девочка смышленая. Легонько толкаясь ей в руку, терзаю сладкие губы. Она обхватывает сильнее, сама начинает двигать рукой, а потом и вовсе тянет резинку боксеров вниз.
Я, чтобы облегчить ей задачу, подаюсь немного вверх. Марина замирает на мгновение, а затем стягивает трусы, и член упирается в ее мягкий живот.
– Потрогай его, - прошу, глуша рвущиеся из горла стоны.
И она делает это. Обхватывает ствол ладонью и, нежно лаская его, смотрит в мои глаза расширившимися зрачками.
– Нравится? – хриплю, пытаясь улыбнуться, - мне очень.
– Он… такой твердый… и гладкий… и большой…
Сука! Я извращенец, потому что помешался на идее быть у нее первым во всем. Питаться ее чувствами, эмоциями и впечатлениями. Сделать ее зависимой от меня.