Красив. Богат. Женат
Шрифт:
Забираю упакованный в бархатную коробочку подарок, расплачиваюсь и выхожу из магазина.
На ходу набираю Маришку.
– Вы уже подъехали? – спрашивает встревоженный голосок.
– Нет, скоро буду, малыш.
Слышу в динамике короткий вздох.
– Мы же только поговорить?
Не только. Очень на это надеюсь, потому что думать ни о чем другом у меня не выходит. Не помогают ни спортзал, ни работа, которой я занимался всю субботу, ни ежедневные звонки жены.
– Я
– Хорошо.
В результате, из-за вечерней пробки приезжаю к ней только через полтора часа. Паркуюсь во дворе и снова набираю ее номер.
– Я сейчас выйду, - проговаривает сухо и отключается.
Я намерен еще раз с ней поговорить. Хочу предельной ясности и честности. Если она не согласна – я хочу, чтобы она сказала мне это в глаза.
Переживу. Настаивать не стану.
Бл*дь!..
Я сделаю все, чтобы она согласилась.
Опустив стекло, выбиваю из пачки сигарету и закуриваю. Прикрываю глаза и сдавливаю переносицу пальцами.
Понимаю ведь, что дичь творю. Что, трахая Маришку, играю с огнем. Нельзя с ней так. Чистая светлая девочка, дочка Германа, достойная гораздо большего, чем я могу ей предложить.
Рискую сам и подставляю ее. Если о нашей связи узнают, придет п*зда всему. И я сейчас не о моем счастливом браке. Он как раз пострадает меньше всего.
Я не представляю, как это отразится на Марине.
Наполнив легкие горьким дымом, наблюдаю, как она, выйдя из подъезда, оглядывается по сторонам и идет ко мне быстрым шагом. В джинсах, кроссовках и толстовке, действительно не намерена никуда ехать со мной.
– Привет, - здороваюсь, когда она опускается на сидение рядом со мной.
Волосы собраны на макушке в хвост, на лице ни грамма косметики. Глаза серьезны, губы поджаты.
Не так должна выглядеть влюбленная двадцатилетняя девочка.
– Здравствуйте.
– Мариш, я же просил…
– Здравствуй, - проговаривает безымоционально, - о чем будет разговор?
Разговор подождет. Зажав сигарету между зубов, тянусь на заднее сидение и достаю оттуда белый пакет с логотипом известного ювелирного бренда.
– Что это? – смотрит на коробочку в моей руке, потом переводит на меня ошарашенный взгляд.
Пздц!..
Подцепив ногтем крышку бархатной коробки, открываю ее.
– Это тебе.
– Что это? – повторяет тише, - зачем?
– Она подойдет к твоим глазам.
– Зачем?
– Мариш… - вздыхаю, поворачиваясь к ней всем корпусом, - это подарок, не отказывайся.
Что сложного просто принять подарок?.. Это, бл*дь, бриллианты! Это ключик к сердцу любой женщины! Что не так?!
– Прощальный подарок?.. – уточняет тихо.
– Чего?..
– Мне ничего не надо…
– Мариш, какой прощальный подарок?.. Ты о чем?
Захлопываю коробочку и, бросив ее на заднее сидение, обхватываю ее лицо руками. В груди что-то сильно сжимается и натягивает нервы в упругие струны.
Что ты хочешь от меня, малыш?
Она смотрит на меня глазами цвета того александрита, и я вижу, как они наполняются слезами.
– Вы об этом поговорить хотели? – лепечет еле слышно.
– Нет, Марина, не об этом.
Мозги отказываются соображать. От ее близости нутро наизнанку выворачивает и кипятком ошпаривает.
– О чем же?
О чем?.. О том, что из рук выпускать ее не хочу? Взять сполна все, что можно? Нырнуть в омут с головой на эти уже две с половиной недели?
Молчу. Подушечками больших пальцев глажу ее щеки и молчу.
Маришка жмурится, будто больно ей, губу нижнюю грызет и, накрыв мои ладони своими руками, указательным пальцем намеренно поддевает обручальное кольцо.
– Марина-а-а… что ты хочешь от меня, малыш?
– Вы сами знаете.
Одернув руку, рывком снимаю кольцо и убираю его во внутренний карман пальто.
– Так лучше?
– При чем здесь это? – мотает по-детски головой.
– А что? Ты думаешь, я не понимаю ничего?! Ни сути происходящего, ни возможных последствий?
Она, часто дыша, смотрит в мои глаза.
– Думаешь, не понимаю, чем это для тебя может обернуться?
– И для вас…
– И для меня, Марина.
– Зачем тогда? Давайте прекратим уже сейчас.
– Ты хочешь этого?
Не поверю, если скажет, что хочет. Она уже зависима. Она не сможет с этим бороться.
Волнение Маришки усиливается. В глазах мелькают страх, боль, обида.
– Последствия разные бывают, - шепчет чуть слышно, - скандал… позор… разочарование… А вы о чувствах моих подумали, Арсений Рустамович?
– Так может, лучше жалеть, о том, что случилось, чем жалеть, о том, что не случилось?
– Вы так считаете? – улыбается грустно.
– Все уже произошло, малыш… Не спонтанно и не один раз.
– Вы хотите еще?
– Хочу. Никогда ничего не хотел сильнее, - проговариваю, только сейчас понимая, что это чистая правда.
Взор ее затуманивается, чуть соскальзывает вниз и касается моих губ. Градус интимности подскакивает вверх, член внезапно дергается.
– Решайся, Мариш, у нас не так много времени.
– А если вы сами влюбитесь? Что, если потом не захотите меня отпускать? – спрашивает вдруг, серьезно глядя мне в глаза.
Ее предположение вызывает улыбку. Чистая, светлая, наивная девочка. Жизнь многому научит тебя.