Красив. Богат. Женат
Шрифт:
На самом деле, больше всего я боюсь, что эта история дойдет все-таки до моих родителей. Это будет катастрофа.
Выбравшись из его объятий, смотрю на циферблат наручных часов.
– Блин… побежали! Лекция сейчас начнется.
Выходим из его тачки и торопливо шагаем в сторону корпуса МГУ. Добираемся до аудитории одновременно с преподавателем, извинившись, юркаем вдоль стены и занимаем место за задней партой.
Юля, обернувшись через плечо, мне подмигивает. Ей сильно влетело от родителей, но, судя по
Однако, расслабились мы рано. После первой пары нас троих, меня, Еву и Юлю, вызывают в деканат. Поводом послужило уведомление из отделения полиции о произошедшем в субботу.
Мечтая провалиться под землю и внутренне умирая от страха, почти не дышу.
– За такое отчисление без разговоров! – орет декан, - забыли, где учитесь?!
Юлька, громко шмыгнув носом, пускает слезу. Ева, уткнувшись взглядом в мыски своих ботинок, прикидывается статуей. Только я, не мигая смотрю Виктору Михайловичу в глаза. Потому что мне ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он позвонил моему отцу. Это вопрос жизни и смерти.
– Не ожидал от вас! – машет руками перед нашими лицами, - а ты?!.. Греховцева, ты хоть понимаешь, чем это грозит твоему отцу?!
– Мне очень жаль… - заламывая руки, мямлю еле слышно, - Виктор Михайлович, пожалуйста… я вас умоляю… позвольте мне самой с папой поговорить…
– Что?.. – комично округляет и без того выпуклые глаза, - я не имею права! Я обязан поставить родителей в известность.
– Мой отец уже знает! – подает голос Ева, но декан на нее даже не смотрит, потому что вопрос об ее отчислении не стоит.
О моем, наверное, тоже, но я боюсь не этого.
– Ты разочаровала меня, Марина!
– У меня на руках результаты проб на наркотики, они все чистые, - проговариваю тихо, на что мужчина только качает головой.
Выхожу из деканата вслед за девчонками и плетусь, не чувствуя под собой ног.
Как я родителям в глаза смотреть буду?..
Боже, у них подобных проблем даже с братьями не было!
В семье не без урода.
– Да расслабься, Греховцева! – восклицает Ева, - никто нас не отчислит. Поорут, да успокоятся.
– Это ты нас подставила, - ворчит Юлька, - не говори, что не знала, что твой Вовчик злоупотребляет!
– Да не злоупотребляет он! Это соседи их долбонутые! У них давно конфликт!
Мне уже сильно плевать на то, употребляет Жучков или нет, на отношения его родителей с соседями и на то будет ли он учиться в этом вузе дальше.
Меня волнует только одно – я подвела отца и поставила крест на его доверии ко мне.
– Мариш, ты идешь?
– окликает меня Юля, - на пару опоздаем…
– Идите, я догоню.
Сворачиваю в коридор с арочным потолком и бездумно шагаю, пока не упираюсь в двери читального зала. Сердце колошматит как заведенное, колени трясутся от страха.
Вытерев
Это мой единственный шанс на спасение. Если сейчас не получится, значит и пытаться больше не стану. Сама позвоню отцу и расскажу все, как есть.
– Слушаю, - раздается в динамике резкий хрипловатый голос, - что на этот раз, Марина?
Я заготовила речь, но Кравцов одним махом сбил весь мой настрой.
– Эээ… добрый день, Арсений Рустамович… я вас не сильно отвлекаю?
– Сильно.
– Ммм… простите, пожалуйста, но это срочно…
– Дай угадаю… ты случайно оказалась в борделе, и туда нагрянули менты?..
– Нет! Господи… - мне смешно и обидно одновременно, - конечно, нет… У меня в вузе проблемы.
Слышу в трубке сдержанный вздох.
– Какие?.. Тебе занижают оценки? Я тут при чем?
– С оценками у меня все в порядке, - тараторю я, - из полиции в деканат пришли списки тех, кого задержали в субботу.
– И?..
– И наш декан собирается позвонить моему отцу, но я ведь думала… вы же там… ну, заплатили, чтобы мое имя нигде не фигурировало?.. Или… нет?..
– Верно, - проговаривает Кравцов, - твоей фамилии не должно быть в списках.
– Она там есть! И если мой папа узнает…
– Марина-а-а… - перебивает он.
– Ммм?..
– Это пздц, малыш… Во что ты меня втягиваешь?
Я теряю нить разговора еще на слове «малыш». Толчок в центр груди и окатившая тело жаркая волна лишают меня возможности связно мыслить.
– Ты хочешь, чтобы я лично попросил твоего декана не делать этого?
Язык намертво присыхает к небу, хватая воздух ртом, как рыба, из последних сил пытаюсь не заплакать.
– У меня нет на него выхода, Мариша, - озвучивает он приговор.
Тихо всхлипнув, прижимаю ладонь ко рту.
– Хо-хорошо… ладно… спасибо, - бросаю отрывисто, - я тогда сама папе позвоню… до свидания…
– Бл*дь!.. – шумно выдыхает, - пфф… погоди, не звони пока… Я тебя сам наберу.
– Спасибо! – проталкиваю через передавленное горло, но в ответ получаю лишь короткие гудки.
Звонка от Кравцова нет до окончания занятий. Но и отец тоже не звонит. А это очень сильно обнадеживает, потому что мама Юли уже ей позвонила и накричала.
Значит, мои родители еще не в курсе.
– Ты бледная, как поганка, - замечает она, когда мы после лекций выходим из корпуса, - родительского гнева боишься?
– Боюсь разочаровать их. Я неудачница.
– Да, ладно! – толкается своим плечом, - он же у тебя не самодур, быстро разберется, что к чему.
– Разберется, конечно, но стопроцентно доверять уже не будет. Мама расстроится… Братья вообще голову оторвут, они не хотели меня в Москву отпускать.