Красиво жить не запретишь
Шрифт:
Благушин от завтрака категорически отказался. По-моему, он с трудом сдерживал дурноту.
— Нужно ему похмелиться, наверное, налить, — предположил Стас, когда тот ушел в ванную. — Я сам уже принял, ему сто грамм оставил.
— Я думаю, не стоит, — сказала я, — Вадим Павлович, насколько я поняла, этим делом не увлекается. Как бы хуже не стало с непривычки.
— Ну и ладно, — легко согласился Стасик.
Он тут же достал из холодильника бутылку с плещущейся на дне жидкостью и одним глотком ее выпил. Выдохнул и бодрым
— Давай завтракать.
Мы позавтракали. К этому времени из ванной вышел Благушин. Совершенно преобразившийся — причесанный, в безукоризненно сидящем костюме и — я открыла рот — без синяка на лице. Просто один глаз у него был закрыт. Присмотревшись, я поняла, что Благушин замазал фингал зубной пастой.
— Так не видно? — наивно спросил он.
Мы со Стасом буквально попадали на пол от смеха. Вадим ничуть не обиделся и тоже растянул рот в улыбке, отчего засохшая зубная паста кусочками стала отваливаться.
— Придется сегодня взять выходной, — сообщил он, наливая себе чаю, — а то я что-то не в форме.
— Не скажите, Вадим Павлович, — сподхалимничала я, — вы и сейчас хоть куда.
Стас снова хохотнул, но быстро сделал серьезное лицо. Совсем не чинопочитание говорило в нем — уж я-то Стаса знаю, — просто он не любил, чтобы на него кто-нибудь обижался.
— Н-да, — опять высказался Благушин, — давно я так не кутил. Аж со студенческих лет.
— Надо же когда-то приобщаться к молодежной культуре, — отозвалась я.
— Надо, — ответил почему-то не Вадим, а Стас.
Вадим подумал и тоже сказал:
— Надо.
Потом мы договорились, что пакет с деньгами я пока не буду брать у Стаса, только возьму немного, а когда все связанное с бандой Чумака выяснится, заберу.
На этом со Стасом мы распрощались, поблагодарили за приют и ушли. Поехали к Вадиму на квартиру, нанеся по пути визит врачу, который поменял мне пластыри на ране. Все время, пока длился прием, доктор посматривал на Вадима, сидящего рядом со мной в кресле, и в конце концов предложил ему свои профессиональные услуги.
— Мне, пожалуй, нужнее услуги косметолога, — покраснев, сказал Вадим.
Примерно к обеду мы приехали к Благушину.
Там он ушел в свой кабинет, а я направилась в ванную смыть с себя следы вчерашней попойки. Для меня был даже готов мягкий розовый халат.
Помывшись и облачившись в него, я проследовала в спальню, где с неизъяснимым блаженством вытянулась в постели и закурила.
Вошел Вадим. Я думала, он опять начнет ругаться, что я курю в закрытом помещении, но он даже не заметил табачного дыма.
— Что-то случилось? — спросила я, уверенная в том, что «что-то» действительно случилось — очень озабоченное было у Благушина лицо.
Я потушила сигарету.
— Случилось, — он присел на край кровати, — сейчас я звонил узнать, как прошел штурм дачи Чумака… — он как-то растерянно задумался.
— Ну, не тяни!
— Я
— Да неужели не взяли дачу? — искренне удивилась я. Ведь не может же быть такого, чтобы власти в открытую не смогли совладать с каким-то провинциальным авторитетом?!
— Нет, дачу взяли. Вернее то, что от нее осталось, — там все почти до основания разрушили во время штурма. Дело в том, что Чумака не удалось задержать, — сообщил мне Благушин.
Да, это осложняет дело. Заметно осложняет. Этот Чумак просто вурдалак какой-то. Ну, вурдалак вурдалаком, а как же мне теперь жить дальше? На улицу совсем, что ли, не выходить? Он же теперь злой как черт.
Хотя если подумать, то Чумаку сейчас не до меня. И людей у него осталось, насколько я поняла, немного. Еще со мной ему возиться, и так проблем сколько…
Несмотря на то, что все это пока вилами по воде писано, в суть дела надо вникнуть. Рано из игры выходить, меня еще не исключили из списка игроков.
— Его, Чумака-то, на даче совсем не было, что ли? — спросила я у задумавшегося Благушина.
Он встрепенулся:
— Что? А… нет, на даче он был, но… как-то свалить умудрился. Мне по телефону пытались объяснить, правда, я ничего не понял. Похоже, что и они сами до конца не разобрались.
Он помолчал.
— Тут еще один момент: почему их не сразу взять-то смогли — почти все бандюги чумаковские обколотые были. Точно пока не известно — экспертиза не закончена, но те, кто штурмовал дачу, страшные вещи рассказывали. Про то, как раненые люди Чумака в драку лезли. Одной рукой кишки из разорванного брюха придерживает, чтоб по земле не волочились, а другой — на курок жмет. Вот так. Где они столько дури нашли?
— Известно где — в варенье, — сказала я.
— Где?! Ах да…
— В варенье, — повторила я. — Думаю, не один Никуленко, царство ему небесное, из Киева с такими баночками ездил. Все ведь только случайно обнаружилось.
— Да-а, — протянул Благушин, — как теперь с моими конференциями будет — неизвестно еще. А там же такие бабки гуляют, у-у-у, — завыл он, словно от боли.
«Может, мне тоже свалить», — подумала я. А что это Благушин не поднимает вопроса о путевках? Соблазнял ведь ими. Забыл он, что ли?
— Вадим, — начала я, — а когда мы поедем в Ялту? Помнится, ты обещал. Две путевки, тебе и мне.
— В Ялту?.. — переспросил он, отрываясь от своих мыслей. Ох, не до Ялты было ему! — Боюсь, Таня, ты туда одна поедешь. Планы у меня меняются. Работы много, придется мне разрешения на эти конференции второй раз выбивать. А политика у властей простая — если тебе выгодно, значит, и нам плати побольше. Не хочешь платить — нет тебе никакой подписи, никакой печати. А в моем случае — к чему придраться есть…