Красная Армия против войск СС
Шрифт:
Начало наступления намечалось на 15 марта.
Как всегда бывает на войне, противник пытался по-своему направить ход военных действий, создать выгодный для себя перелом в обстановке, разгромить советские войска в Венгрии, отбросить их за Дунай и не допустить к южным границам Германии.
В тот день, когда указания Ставки пошли в войска, немецко-фашистское командование двинуло в полосе войск Р. Я. Малиновского крупные силы танков. Удар направлялся из района Комарно вдоль северного берега Дуная против 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова, занимавшей очень важный для предстоящего наступления на Вену оперативный плацдарм к западу от реки Грон. Гвардейцы упорно сопротивлялись несколько дней, но враг все
В ходе боев удалось установить, что под Комарно действует один из танковых корпусов 6-й танковой армии СС, воевавшей до этого на западе и известной как лучшее ударное объединение гитлеровских войск. Командовал ею генерал Зепп Дитрих — фаворит самого фюрера. Вооружение этой армии составляли тяжелые танки «пантера», «тигр» и «королевский тигр».
Появление 6-й танковой армии СС на нашем фронте было весьма серьезным новым элементом обстановки. Никто не ожидал ее здесь, поскольку наши союзники специально предупредили Ставку, что эта армия находится на Западном фронте. Очевидно, перегруппировка армии на восток была связана с каким-то особо важным замыслом противника. Так мы и расценили полученные тогда со 2-го Украинского фронта разведывательные сведения, но до поры до времени не могли выяснить, какие цели преследовало гитлеровское командование.
Применив лишь часть сил 6-й танковой армии СС против войск генерала М. С. Шумилова, враг поступил опрометчиво. Правда, он лишил нас выгодного исходного рубежа для наступления на Вену, каким был плацдарм за Троном, но зато сам потерял наиболее важный фактор успеха — внезапность. Наше внимание было привлечено к танковой армаде, а это в конечном счете позволило определить намерения и замыслы немецкого командования. Советская разведка, применяя различные способы, неустанно добывала новые сведения о противнике.
Целеустремленная разведывательная работа дала возможность постепенно выявить, что юго-западнее Будапешта в районе озера Балатон сосредоточена очень крупная группировка немецких сил и средств, ядром которых были танки. Здесь, как стало известно в последующем, находилась 31 дивизия (из них 11 танковых) и некоторые другие войска. Общая численность их превышала 430 тыс. солдат и офицеров. На вооружении их было почти 900 танков и штурмовых орудий, свыше 5600 орудий и минометов, 850 самолетов. Такая сильная вражеская группировка могла быть сосредоточена и предназначена, вероятнее всего, для контрнаступления.
Ставка сразу же приказала Генштабу предупредить войска и внимательно следить за противником. Но подготовка к наступлению на Вену продолжалась полным ходом.
Постепенно был вскрыт и замысел врага. На карте разведчиков пролегли вероятные направления его ударов. Главный — с рубежа межозерья Веленце и Балатона на юго-восток, чтобы рассечь войска 3-го Украинского фронта и выйти к Дунаю по кратчайшему пути (30 км). Здесь ожидалось наступление основных сил 6-й танковой армии СС и 6-й полевой армии. Противостояла врагу 26-я армия генерала Н. А. Гагена.
Вспомогательные удары предполагались: один — из района Надьканижи на восток силами 2-й танковой армии с целью разгрома 57-й армии генерала М. Н. Шарохина; другой — частью сил группы армий «Ф» с южного берега Дуная против 1-й болгарской армии генерала В. Стойчева. Направления вспомогательных ударов сходились с направлением главного удара в районе Сексарда.
Теперь вопрос о том, какие цели мог преследовать противник, постепенно прояснялся. После потери Будапешта наиболее очевидным было стремление гитлеровского командования удержать за собой последние крупные нефтяные промыслы Венгрии и сохранить Венский промышленный район, откуда пока еще поступало различное вооружение, в том числе танки, самолеты, боеприпасы. Не исключалось также, что фашистская Германия перенесет центр сопротивления в горные районы Австрии и Чехословакии. Эта территория была наиболее удобной для обороны. Кроме того, если сопротивление окажется невозможным, капитулировать здесь удастся перед англо-американцами, а не перед Красной Армией. Сосредоточение 6-й танковой армии в районе Балатона могло служить всем этим целям.
По всему было видно, что войскам 3-го Украинского фронта предстоят большие испытания, и к ним тщательно готовились. Ставка приказала создать глубокую оборону, особенно сильную в противотанковом отношении. К началу активных действий противника в составе 3-го Украинского фронта было около 400 тыс. солдат и офицеров, 400 танков и самоходно-артиллерийских установок, почти 7 тыс. орудий и минометов, свыше 950 самолетов. Таким образом, при равенстве в численном составе противник обладал более чем двойным превосходством в танках и штурмовых орудиях, но уступал нам в артиллерии и авиации. Все это позволило Ставке с уверенностью принять решение на оборонительную операцию».
Здесь численность советских войск Сергей Матвеевич существенно приуменьшил. Как мы увидим дальше, в войсках 3-го Украинского фронта к началу боев было 465 тыс. солдат и офицеров. А вот вражеский замысел Штеменко определил верно.
Тем временем 20 февраля командование 3-го Украинского фронта получило приказ Ставки, не оставляя подготовки к наступлению на Вену, особое внимание уделить противотанковой обороне на случай вероятного неприятельского контрудара с участием 6-й танковой армии СС. Эта двойственность поставленной задачи, когда одновременно приходилось готовиться и к наступлению, и к обороне, негативно сказалась на способности войск фронта отразить вражеский удар. В ожидании вражеского наступления Ф. И. Толбухин провел совещание руководящего состава штаба 3-го Украинского фронта, на котором потребовал от начальника разведки фронта генерал-майора A.C. Рогова выяснить наиболее вероятные направления возможного контрнаступления противника. Вскоре было установлено, что наиболее вероятное направление немецкого наступления — севернее Секешфехервара на Будапешт и между озерами Веленце и Балатон на Дунапенгеле. Здесь противник находился в 25–30 км от Дуная, и его удары для частей 3-го Украинского фронта могли быть наиболее опасными.
Толбухин приказал сосредоточить усилия войск в полосах обороны 4-й гвардейской армии генерала Захарова и 26-й армии генерала Гагена. Каждой из армий было придано по 11 противотанковых полков РВГК. 27-я армия генерала С. Г. Трофименко была расположена во втором эшелоне фронта за стыками 4-й гвардейской и 26-й армий. Всего с /четом артиллерии 27-й армии на этом направлении было сосредоточено 50 артиллерийских и 13 минометных полков, а гакже 4 пушечные бригады РВГК.
В полосе 4-й гвардейской армии генерал-лейтенанта К. Д. Захватаева, сменившего Г. Ф. Захарова, и 26-й армии генерал-лейтенанта Н. А. Гагена, оборонявшихся в первом эшелоне на направлении вероятного главного удара противника, было сосредоточено более 90 процентов всей артиллерии резерва Верховного Главнокомандования, переданной в распоряжение 3-го Украинского фронта. В районе переднего края планировалось создать сплошную зону многослойного орудийно-минометного огня. Но к началу немецкого наступления сделать это не успели.
Зато были оборудованы ротные противотанковые опорные пункты, имевшие 3–5 орудий и 4–6 противотанковых ружей, батальонные противотанковые узлы, противотанковые районы и подвижные артиллерийские противотанковые резервы полков, дивизий, корпусов и армий. Батальонные узлы были усилены отдельными танками и самоходно-артиллерийскими установками. Противотанковые районы, имевшие от 12 до 24 орудий, организовывались на угрожаемых танкоопасных направлениях, а также на стыках и флангах соединений. Было использовано около 30 тысяч противотанковых мин в минных полях.