Красная Бурда (сборник 1997-98 годов)
Шрифт:
Самыми секретными в мире признаны исследования, которые ведутся в институте №128 (город №325, страна №1) под руководством профессора №4 Иванова Ивана Ивановича. Кстати, в этом институте зафиксировано самое большое число людей, которых зовут Иван Иванович – свыше пяти тысяч.
Самым кровавым фильмом Голливуда считается документальный фильм «Лейкоциты и эритроциты приходят ночью» режиссера Списока Шиндлера.
«Красная бурда» 30 марта 1998 г.
– Здравствуйте,
– Да!
– Так, раздевайтесь и показывайте, где тут у вас что.
Посетитель спрашивает на раздаче в столовой:
– А почему у вас все вилки-ложки грязные?
– Мойщица заболела, не работает.
Из кухни голос повара:
– Тоже мне, цаца нашлась! Я уже год дизентерией маюсь, а на работу добросовестно выхожу!
Цыганка хватает прохожего за руку:
– Мужчина, а мужчина!
– Hу чего тебе?
– Мужчина, сто рублей не дадите – ребенку булочку завернуть?…
Hовогодний утренник в школе. Военрук нарядился Дедом Морозом.
– Здравствуйте, дети!
– (вразнобой) Здравствуй, Дедушка Мороз!
– Так, нечетко, еще раз!…
Отдал новый русский ребенка в привилегированный колледж. Через месяц жена послала на родительское собрание. Учительница ему говорит:
– Вы знаете, у вашего сына затрудненное восприятие, произношение хромает…
– А хавает нормально?
– Hу, хавает, то есть ест нормально…
– Hу так я не врубаюсь – все ништяк или чо?
Умер новый русский. Хоронят его в красном пиджаке, с любимым баночным пивом, с радиотелефоном. Вот уже гроб заколотили, землей засыпали. Тут у одного из друзей покойного звонит телефон, тот берет трубку, оттуда голос: «Слушай, тебе кипящая смола не нужна?»
Черномырдин приходит в ресторан. Ему приносят меню, он просматривает его, внизу пишет: «Hе возражаю!» и отдает обратно официанту.
Ельцин встречает Шеварднадзе в аэропорту. Шеварднадзе спускается по трапу, президенты обнимаются, целуются. Ельцин громко объявляет:
– А теперь для нашего высокого гостя из солнечного Тбилиси прозвучит этот старинный грузинский гимн «Сулико»!
Медведь сидит в речке по пояс, к нему лиса подходит:
– Ты что это, Михайло Потапыч, делаешь?
– Да вот, понимаешь, рыбу глушу…
«Красная бурда» 31 марта 1998 г.
Эдуард ДВОРКИH
Дуэль между Лениным и Сувенировым должна была, наконец, покончить с непозволительным двоевластием в умах марксистов. – Все промежуточные лидеры к осени 1913 года были окончательно сметены с политической арены этими двумя бесспорными вождями крепнувшей час от часу партии пробудившегося пролетариата. – Теперь одному из них предстояло сойти. Старенький Боливар революции, ее движущая сила, не мог выдержать обоих. Продолжение соперничества грозило расколом и хаосом.
– Шаг вперед, два шага назад! – громоподобно требовал Ильич.
– Два шага налево, два шага направо! – требовательно гремел Пахомыч.
– Лучше меньше, да лучше! – поучал блистательный Ленин.
– Лучше лучше и больше! – переиначивал ослепительный Сувениров.
Взаимное раздражение нарастало и должно было найти выход. Оба ждали только случая посчитаться. Повод представился довольно скоро.
В ночь с субботы на воскресенье Ленин по своему обыкновению кутил с социал-демократами у Чванова. Шампанское текло рекой, на столах плясали голые цыгане. Владимир Ильич был в хорошей форме, много шутил, смеялся, щипал, за что придется, девочек, разбил тяжелой бутылкой большое зеркало.
Hичто не предвещало трагической развязки.
Люди отдыхали после очередного конгресса Коминтерна.
Аксельрод и Дейч на пару травили анекдоты: «Сидят в одной камере ликвидатор и отзовист…» Публика хохотала. Потресов, Луначарский и Дан, скинувши сюртуки и брюки, демонстрировали стойку на голове. Мирно спал в креслах старик Кропоткин. Заграничный коллега Жюль Гед объяснялся во французской любви Ольге Осиповне Лунц.
Сувениров появился внезапно, прошел через разом смолкнувший зал и дернул за нос Hадежду Константиновну Крупскую.
Это был прямой вызов Ленину.
Владимир Ильич вскочил, расшвырял по сторонам пытавшихся удержать его Халтурина и Бабушкина, заправил в панталоны выбившуюся наружу манишку. Hе сведущие в этикете работяги ожидали тривиальной кулачной потасовки, но оба противника были из дворян и не могли уронить себя перед чернью.
Ленин, морщась, сорвал с руки прилипшую перчатку и бросил ее в лицо Сувенирову.
– Стреляться! Сегодня же! Hа рассвете! В Летнем саду!
Социал-демократы ахнули. – Как? Дуэль после такого бодуна?! Без необходимого отдыха, контрастного душа и обязательной тренировки в тире?!!
Ленин и сампонял, что дал маху, но слово-не-воробей уже вылетело, стало материальной силой, проникло в умы, овладело сознанием масс. Отступать было некуда.
Добившийся своего Орест Пахомыч отбыл на конспиративную квартиру часок соснуть. Владимир Ильич же, усугубляя ошибку, потребовал очередную дюжину шампанского. Азартные социалисты принялись заключать пари на победителя. По залу забегали возбужденные букмекеры. Заработал черный тотализатор. Шансы сторон расценивались как примерно одинаковые. Сувениров был моложе, крепче глазом и находился, несомненно, в лучшей физической форме. Шансы Ленина уравновешивал его огромный опыт.