Красная лента
Шрифт:
— У него было кое-что наше, а у нас было что-то, что принадлежало ему. Это была патовая ситуация. И такой она оставалась очень долго.
— У вас было что-то его? Что? Что у вас есть на Роби?
— Скорее, не что, а кто.
— Кто? — переспросил Миллер и понимающе кивнул. — Кэтрин Шеридан, верно? Вы угрожали, что убьете ее, если он…
— Нет, детектив. Роби не был настолько озабочен благополучием Кэтрин, чтобы ее смерть могла остановить его.
— Тогда кто? О ком вы говорите?
— Я говорю о…
То, что пуля практически бесшумно прошила левую створку
Торн замолк на полуслове.
Только что он что-то говорил, а в следующий момент уже молчал.
Он постоял еще несколько секунд. Эти секунды, казалось, тянулись вечность. Миллер ждал, что судья скажет что-то еще.
Торн начал неуклюже сползать на пол, словно ему сообщили ужасную новость и он пытался справиться с потрясением.
Только тогда Миллер заметил маленькое отверстие в стекле.
И он понял, почему судья Торн пытается удержаться на ногах, цепляясь за полки с книгами, почему свет в его глазах померк, а изо рта доносится лишь приглушенное шипение, как из пробитого воздушного шара. Из уголка его правого глаза вытекла тонкая струйка крови.
Миллер обомлел.
Уолтер Торн опустился на колени и начал заваливаться на левую сторону, ударившись головой о край тяжелого стола красного дерева.
Миллер рванулся вперед в тщетной попытке его удержать. Рухнув на пол, покрытый ковром, Торн перевернулся на бок. Миллер опустился перед ним на колени, пытаясь уложить его на спину, поддерживая его голову и пачкая пальцы в его крови.
Миллер посмотрел на свои руки. Кровь потекла по ним, грозя вымазать рукава рубашки.
Небольшая лужа крови на ковре образовалась из-за маленького пулевого отверстия на правом виске Торна. На левом виске выходного отверстия не было, пуля осталась в голове.
Только тогда Миллер среагировал. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, закричать, позвать на помощь, хотя и знал, что слишком поздно.
Но не смог произнести ни звука.
Его начало трясти, словно в лихорадке. Он попытался встать, но ноги его не держали. Он схватился за подлокотник стула, на котором сидел Торн, и поднялся, а когда убрал руку, то увидел, что оставил на подлокотнике кровавый след.
Миллера тошнило. Его охватил почти животный ужас. Он потянулся за пистолетом, но его не было.
Он подошел к стеклянной двери и выглянул наружу.
Что он ожидал увидеть?
Пустой двор, черно-белые краски ноябрьского вечера. Его спокойствие резко контрастировало с безумием, которое творилось в кабинете судьи Торна.
Миллер едва стоял на ногах. Он прислонился к стене, снова оставив кровавый отпечаток.
Перед тем как попасть в кабинет Торна, он говорил с двумя людьми. Администратор записала его имя, а помощник Торна забрал его пистолет. Он был здесь, когда Торна убили.
Миллер был по уши в дерьме. Еще глубже, чем после истории с Томасом.
Он снова подошел к стеклянной двери. Потом посмотрел на Торна. Опустившись на колени, он притронулся к его шее. Пульса не было.
Ему захотелось пнуть Торна. Ему хотелось бить его по лицу и выкрикивать ругательства. Ему хотелось бросить вызов тому, что говорил этот мерзавец, объяснить, что он думает о его взгляде на мир. Он хотел сказать ему, что из-за людей, подобных Торну, мир был зловонной ямой, что из-за таких людей существовали наркотики, преступления, войны.
Но он ничего не сказал.
Чувства, которые владели им в последние дни, нахлынули с новой силой. Миллеру казалось, что он задохнется, что его сердце, не выдержав боли и страха, остановится. И их мертвые тела найдут в кабинете с запертой дверью и маленьким отверстием в стекле. И никто никогда не узнает, что же произошло между детективом Робертом Миллером и судьей Уолтером Торном.
Это навсегда останется загадкой.
А Джон Роби вернется в Маунт-Вернон. Он будет читать лекции по литературе и поэзии, а студенты будут смотреть на него, слушать его, и никто из них никогда не догадается, что этот человек убил больше людей, чем они могут себе представить.
Миллер был настолько сбит с толку, что не знал, чему верить.
Единственное, что он знал точно, так это то, что у него будут проблемы.
ГЛАВА 58
Между прибытием шефа охраны комплекса и вызовом коронера возникла небольшая пауза.
В это время Роберт Миллер и начальник охраны Торна искали во дворе следы того, кто застрелил судью.
В этот момент, когда Миллер не думал вообще ни о чем, ему вспомнилась запись, которую он видел в квартире Роби.
Кэтрин Шеридан.
— Поставь же, — сказала Кэтрин Шеридан.
Кэтрин Шеридан махнула рукой человеку, который ее снимал. Сзади видны были деревья. На ней был бирюзовый шерстяной берет.
Кэтрин Шеридан смеялась.
— Джон, ну же, — сказала она. — Убери камеру.
У Миллера подкашивались ноги. Он присел на одну из кованых скамеек, стоявших во дворе, и посмотрел на шефа полиции, который пытался упорядочить события последней пары часов. В какой-то момент он услышал, что приехала Мэрилин Хэммингз. Почему-то ему не хотелось ее видеть. Опять мертвый человек, легкая улыбка вместо приветствия, неприятные воспоминания о недавнем разговоре, словно причиной каждой их встречи должно быть что-то отвратительное: убийство, насилие, предательство.
Миллер сказал шефу охраны, имя которого он так и не удосужился спросить, что вернется во второй участок, напишет отчет, немедленно поговорит с помощником окружного прокурора и удостоверится, что для расследования убийства судьи выделены люди.
Шеф охраны спросил, зачем Миллер приходил к судье. Ему это было нужно для отчета. Миллер ответил, что приходил по поводу просроченного ордера, ничего особенного. Шеф охраны, похоже, удовлетворился его ответом.
Миллер вернулся к стойке администратора, попросил секретаря вернуть ему пистолет, расписался в журнале приема посетителей и быстро покинул здание. Сев в машину, он поехал прочь от Джудишиари-сквер, прочь от трупа Уолтера Торна, прочь от всего, что ему рассказал судья.