Красная нить
Шрифт:
– Возьми себя в руки! – приказала сестренке Докия, как однажды приказала Лису. – Лялька что ли?
Анюта подобрала дрожащие губы и больше не хныкала. Но дрожала, Лис чувствовал. Или это его руки дрожали?
Докия терпеливо тащила его рюкзак, свою сумку и портфель сестренки. И говорила, что, наверняка, простуда из-за того, что Аня ела снег на балконе в тихую. Пугала, что сейчас позвонит маме. И врачу. Или, наоборот. И раз Анюта уже школьница, сладкие детские сиропчики ей не положены, будет глотать горькие лекарства за собственное
За этими спокойными монотонными словами Лис угадывал беспокойство. Она словно не только сестренку успокаивала, но и себя. Играла роль, так, чтобы и самой в нее поверить: взрослой, старшей, здравомыслящей. И еще говорила, наверное, чтобы дать отмолчаться Лису.
– Если надо, могу за таблетками сбегать, – вклинился он в паузу.
Голос чуть-чуть сломался, ушел на фальцет, но в общем-то получилось довольно уверенно, по-мужски.
– Так не знаю же еще что, не выписали. А «парацетамол» дома есть, – буднично отказалась Докия. – Спасибо тебе! – поблагодарила у двери.
Уже почти закрыла дверь, но вспомнила, что не отдала его рюкзак:
– Лис! – протянула, улыбаясь какой-то совершенно новой обалденной улыбкой. – Так и будешь туда-сюда ходить.
– Солдат спит, служба идет, – пошутил Лис.
Докия замерла, словно еще что-то хотела. Он тоже замер. И мир, казалось, превратился в стеклянный шар, внутри которого прячутся разноцветные лучики.
– Доня, – сиреной проныла Анюта, – дует вообще-то!
– Пока, – Лис пришел в себя и, не оглядываясь, поскакал по лестницам, совершенно забыв про лифт.
После этого случая общаться с Докией стало легче. Возможно, не так, как в самом начале, иначе, но это лучше, чем ничего. Лис интересовался здоровьем ее сестренки. А когда та выздоровела, провожал их обеих домой.
– Ты Донин кавалер? – бесхитростно интересовалась Анюта.
– Я ее, – Лис ловил взгляд Докии, – друг.
– А мой? Тоже друг?
– Тоже, – соглашался он, внутренне посмеиваясь над тем, как удовлетворенно вздыхает девочка, как доверчиво прячет свою ладошку в его руку.
– У нас дома – только и разговоров о тебе! – признавалась Докия. – Аня отобрала у меня твои поделки из ракушек…
– Они еще живы? – Лис невольно перебил ее от удивления.
– Конечно, – она пожала плечами, – стоят на полке, глазеют.
У Лиса уже не глазели. Он все раздал, по родственникам и знакомым родителей. Все, кроме собачки с красной косичкой от шарфа. Правда, ее Лис убрал с глаз долой, в самый нижний ящик стола, куда с раннего детства складывал ненужную мелочевку, которая могла когда-нибудь пригодиться: фишки, куриные божки, маленькие шарики. Но не рассказывать же об этом Докии.
Лис начал потихоньку копить деньги, намереваясь сделать небольшой подарок на новый год сестрам Кисловым. Наверное, старшей – подарит шарф, с легким намеком, младшей – шоколадное яйцо с сюрпризом. Это ведь хорошо.
Но за неделю до конца
– Чего празднуем? – поинтересовалась мама, сразу откладывая подальше то, что могло пригодиться на праздничное застолье, и на сейчас оставляя лишь скоропортящееся.
– Ну, – папа хитро прищурился, – много чего. Начинать с большего или с меньшего?
– Хорошо, что не с плохого или хорошего, – но она все равно села на стул и насторожилась.
Лис, схвативший с тарелки пару кусочков колбасы, даже перестал жевать. Предчувствие кольнуло. Сначала неявно, будто неуверенно лизнувшая в руку псина. Но потом схватилось мертвой хваткой.
– В общем, Королев подписал назначение. Я теперь исполнительный директор филиала!
– Ох ты! Здорово! – Мама даже взвизгнула. – А ты даже ни намеком, ни словечком…
– Погоди! – Папа победно улыбнулся. – И мы переезжаем!
Лис поперхнулся и закашлялся. Пережеванная колбаса полетела во все стороны. Горло полыхнуло огнем, так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть.
Когда он, наконец, пришел в норму, родители сидели напротив друг друга и молчали. Просто молчали. С напряженными спинами и взглядами. Мама теребила салфетку. Папа застыл.
– Шутишь, да? – Лис спросил, уже понимая, что это не так.
– Не шучу.
В общем-то папа много не говорил. Рассказал в общих чертах про всякие приятности и возможности, про огромную квартиру – там… В перспективе – вообще свой дом.
– А с этой что будем делать? – почти беззвучно спросила мама.
– Продадим. Сдадим. Чего хочешь.
Он не спрашивал. Ставил перед фактом.
Лису казалось, что папу кто-то подменил. Что сейчас на кухне сидит его клон, инопланетянин из фантастического романа. И излагает невероятные вещи. С чего это они должны переезжать? Раньше папу не смущало, что мотается туда-сюда, ничего, находил время, приезжал. А у Лиса школа. Восьмой класс, в конце концов. Учителя, которые уже сложили свое мнение, иногда могут что-то спустить на вожжах, даже если Лис не дотягивает, поставить оценку авансом. Друзья. И… Он даже себе говорил это с оглядкой, тайком – Докия. Ведь он уже решил, что будет дарить ей на новый год! Деньги копил!
Нет. Никуда Лис не поедет. Родители, как хотят, конечно. Но, похоже, мама тоже не в восторге, смотрит растерянно, скрестила руки, жмется. У нее тоже работа, не у одного папы. Да, там мама не начальник, но разве в этом дело?
И бабушка здесь. Одну ее что ли оставлять?
Лис как-то совершенно забыл и про то, что вообще-то бабушка не одна, есть дядя Миша, бабушкин верный друг, есть две мамины родные сестры: тетя Вероника и тетя Алла со своими семьями. Да и вечное недовольство бабушкой, что она лезет, куда ее не просят, в стол, в шкаф, в душу…