Красная Шапочка выходит на охоту
Шрифт:
— Пирожки и новости от бабушки, — пошутила я, когда мы с Анной-Ми уединились в спальне, плотно заперев дверь.
— Что разузнала? — спросила моя подруга, сразу выхватывая из корзинки бриошь. Анна-Ми впилась белыми зубками в воздушное тесто и замычала от восторга. — Красота какая! Да это вкуснее, чем королевская выпечка в столице!
— Не придумывай, — проворчала я, тоже забирая булочку и усаживаясь в кресло. — Итак, мы остаемся в доме графа. Он сам любезно предложил нам это. Бабушка пробудет на водах
— Отлично! — отозвалась Анна-Ми, сидя перед зеркалом и любуясь, как играет солнечный свет на голубом камешке серьги. — Граф такой сахарок! Я очень надеюсь узнать его и с другой стороны.
Я понимала, что она шутит, но не смогла не поморщиться, припомнив утреннюю прогулку.
— Есть другое. Представь — идиот священник даже не предупредил «бабушку», что мы приедем. Это была чистая афера с его стороны. Старушка упадет в обморок, когда узнает, что обзавелась внучкой, и весь город будет считать нас ловкими мошенницами. Возможно, и в краже обвинят. Так что у нас лишь две недели, чтобы найти оборотня.
— За две недели мы тут черта лысого найдем, — беззаботно заверила меня Анна-Ми. — Но это не граф.
— Откуда ты знаешь? — спросила я сдержанно.
— Знаю — и все. Можешь мне поверить.
Я решила не спорить без толку, и вкратце передала все, что узнала от преподобного Патриджа.
— Между прочим, нашу дорогую «бабушку» тоже считают ведьмой, — закончила я свой рассказ.
— И старушенция уехала на две недели? — немедленно отозвалась Анна-Ми. — Тебе не кажется это странным?
— Кажется. Но священник клянется, что она чиста. Старушке за семьдесят, выжила из ума и болтает вздор.
— Сестричка нашего графа странно улыбалась, когда мы заговорили о ней, — сказала Анна-Ми задумчиво. — Что ж, если за две недели не произойдет ни одного нападения, проведаембабушку. Узнаем, как ей отдыхается на водах.
— А что сестричка? — я забрала еще бриошь. — Судя по ее виду, ты хорошо проконопатила ей уши, пока меня не было.
Анна-Ми хихикнула.
— Да, мы отлично побеседовали. Ты же видела — она сбежала от меня, как от волка-людоеда.
— Не шути так, — я не сдержалась и хлопнула ладонью по подлокотнику.
— Не будь суеверной, — отмахнулась Анна-Ми. — Лучше расскажи, как вел себя красавчик-граф. Вы ушли вместе, он не превратился в зверя и не набросился на тебя — значит, чист?
— Еще есть травозная, — перевела я тему разговора, не желая пока говорить о графе, и не желая даже думать о нем. — Завтра схожу к ней, посмотрю, что за дама.
— Вряд ли она замешана, — ответила моя подруга равнодушно. — Ты же знаешь, что эти бабки-знахари — обыкновенные шарлатанки. И все было бы слишком просто — ведьма живет в лесу и нападает на людей. Будь это она, ее забили бы камнями еще в прошлом году. Значит, никто особо в это не верит.
— Или боится, — сказала я многозначительно. — А граф, значит, не возвращался?
— Будто пропал, — ответила Анна-Ми и усмехнулась. — Надеюсь, ты не убила его по подозрению в оборотничестве?
— Очень смешно, — проворчала я.
5. Смех и рыдания
Граф Лагар вернулся только вечером, когда опять пошел проливной дождь. Мы с Анной-Ми и Саломеей пили вечерний чай в гостиной, когда граф вошел — хмурый, перепачканный в грязи, в промокшем насквозь синем камзоле. Кружевные оборки жабо потемнели и уныло обвисли.
— Еще одна жертва, — сказал он, оперевшись плечом на косяк. — Ночью был убит мельник. Возвращался от брата — занял у него пятьдесят серебряных монет и пошел через дюны. Дочь ждала его вечером, поэтому поздно подняла тревогу. Только что нашли его — горло разорвано, денег нет.
Мы с Анной-Ми переглянулись, и она упала в обморок, повиснув на подлокотнике кресла.
Я едва не поморщилась от досады — Анна-Ми слишком увлеклась, разыгрывая неженку. Наверное, ожидала, что сейчас граф снова бросится к ней и унесет в постель на руках, но граф не сделал и попытки, чтобы прийти на помощь, а в комнату протиснулся другой мужчина — молодой, миловидный даже по сравнению с графом, в руках у него был чемоданчик размером локоть на локоть, который он тут же поставил на пол и открыл. Внутри обнаружились пузырьки и склянки и бинты. Мужчина безошибочно выбрал один из пузырьков, выдернул пробку и сунул пузырек под нос Анны-Ми.
Резкий, противный запах разнесся по комнате в одно мгновение, и моя подруга громко чихнула, отворачиваясь.
— Ну вот, даже кровь пускать не понадобилось, — обрадовался мужчина, загоняя пробку в пузырек. — Что же вы, Рауль! Разве можно сообщать такие новости нежным дамам вот так — в лоб? Прошу прощения, — он поклонился Саломее и Анне-Ми, а по мне лишь скользнул взглядом, рассеянно улыбнувшись.
— Да, надо было проявить побольше деликатности, — согласился граф. — Располагайтесь, Жером. Я переоденусь, а потом мы выпьем с вами по рюмочке чего-нибудь очень крепкого.
Он ушел, а мужчина, названный Жеромом, закрыл чемоданчик, поставил его в угол и поклонился, приветливо глядя на Саломею и ожидая, когда она его представит. Она соизволила, наконец-то, заметить его взгляд и сказала равнодушно:
— Доктор Бужере, наш семейный врач. А это — мадемуазель Анна-Ми Грабянка, и ее камеристка. Мадемуазель Медхен, по-моему…
— Очень приятно, — доктор коротко поклонился Саломее и подошел поцеловать руку Анне-Ми.
— А уж как мне приятно, — почти пропела моя подруга.