Красная Шапочка выходит на охоту
Шрифт:
— И вы думаете, что такой человек появился?..
— Я не думаю, я это знаю, — мадам Анастейша хитро захихикала. — Но мне никто не верит. Ни одна из моих внучек не желает мне верить.
— У вас есть еще внучки? — спросила я машинально, размышляя над странной легендой о первом графе Лагаре.
— Разумеется, — безмятежно произнесла мадам Анастейша. — Одна из них приходила с вами, вы должны ее знать.
— Как же ее зовут, бабушка?
— Блондинка, с таким странным именем… — припомнила старуха с сомнением. — Да, такое странное имя. Ана-Ми.
Я подскочила, как ужаленная, услышав имя подруги.
— Анна-Ми? —
— Рассказывала. Точно так же, как и вам, деточка.
— Но когда вы с ней встретились?!
— В тот вечер, когда я говорила и с вами. Когда милая Доротея устраивала прием.
Прием у мадам Латуф? Граф пел, Анна-Ми играла в карты, а я проверяла травознаю… Анна-Ми сказала, что мадам Анастейша — сатанистка… Она знала, что мадам Анастейша в этом доме… Получается, Анна-Ми разговаривала с «бабушкой»? Но почему промолчала об этом?
— Она ничего не сказала мне… — растерянно произнесла я.
— Да, у меня создалось впечатление, что она отнеслась к моим предупреждениям несколько легкомысленно, — со вздохом признала мадам Анастейша. — Как видите, я оказалась права. А ведь я говорила ей, что девицам не следует гулять по дюнам в одиночестве. Теперь я предупреждаю вас, — она замолчала, глядя на меня со значением.
— Считаете, теперь опасность угрожает мне? — спросила я медленно.
— Было принесено в жертву шестнадцать девственниц, — сказала старуха нараспев, и глаза у нее загорелись дьявольским огнем. — Осталась ещё одна, семнадцатая. Лучше бы вы уехали из Ардеша, милочка.
«Бегите, здесь опасность угрожает именно таким девушкам, как вы», — словно наяву услышала я голос травознаи.
— Мне надо идти, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — Всего доброго, бабушка.
— И вам всего доброго, моя красавица, — попрощалась она со мной. — Берегите себя.
Но перед тем, как выйти в крохотную дверь, я спросила ещё кое о чём:
— Но вы говорили о внучках. Вы рассказывали легенду о Лагаре кому-то еще? Кроме меня и Анны-Ми?
— Конечно, — мило улыбнулась старуха. — Я рассказала обо всем Саломее. Она ведь имеет право знать. Не так ли?
15. Разоблачение оборотня
В замок я возвращалась через дюны, прислушиваясьь к ночным шорохам, и не переставала размышлять о легенде, рассказанной мне мадам Анастейшей.
Золотой серп существовал и был похоронен в могиле Дирка Лагара. Травознае было известно, что девицам Ардеша снова грозит опасность. Саломея знала историю своего предка. От кого-то я уже слышала об этих трех женщинах…
Священник. Он говорил, что на подозрении трое — три женщины, которых считают ведьмами. Травозная, мадам Анастейша, Саломея…
Кто-то вскрыл могилу и похитил оттуда золотой серп. Кто-то решил возродить древние легенды и вернуть в Ардеш прежний ужас. Ещё в Ардеше бегает дикий зверь. ОБоротень. Я была уверена, что он был оборотнем. И было ещё что-то, что не давало мне покоя…
Но об этом я поразмыслю после, а пока надо думать об Анне-Ми.
Она знала легенду. Она сама пошла убивать оборотня с золотым серпом и погибла. Почему не сказала мне? Почему промолчала?
Хотела уберечь меня от опасности? Но вдвоем всегда проще, и она это знала! Она не могла быть настолько безрассудной. Нет. Она поддалась чарам, она поверила ангельскому пению…
Сама того не заметив, я выбрала дорогу через Марсово поле. В темноте оно выглядело особенно зловеще.
Волосатое дерево… Принесение в жертву девственниц… Чей извращенный ум мог повторить подобное?..
Остановившись на месте убийства Анны-Ми, я ждала, чтобы сейчас оборотень вышел из кустов. Пусть нападет на меня. Пусть только покажется… Но в округе было тихо, и оборотень, похоже, не желал встречи со мной…
Луна выглянула из-за тучи, и что-то блеснуло в двух шагах от меня.
Это была трость, забытая графом. Я подняла её и побрела дальше к замку. Свою трость я сунула под мышку, а графскую несла перед собой, постукивая ногтями по серебряному набалдашнику.
Что я должна предпринять сейчас? Должна ли написать в Орден, чтобы прислали другую напарницу? А если магистр решит, что я не справилась с заданием и прикажет вернуться, а в Ардеш отправит других шаперонов? Нет, этого нельзя допустить. Поэтому отчет подождет. Да, подождет…
Выбив очередную дробь по набалдашнику, я насторожилась. Что-то было не то. Что-то было не так.
Подождав, пока луна снова показалась из-за туч, я самым внимательнейшим образом осмотрела графскую трость, а потом достала нож и поскребла лезвием серебряную поверхность. Впервые в жизни я видела, чтобы с серебра снималась стружка… Прозрачная, как… как лак! Серебро набалдашника было покрыто толстым слоем лака!..
Я стояла одна на пустынной дороге, уставившись на поцарапанную трость, и в моей голове кусочки мозаики складывались в общую картину. Граф Лагар отпрянул, когда обнажил мне грудь и прижался. Тогда я подумала, что его что-то напугало, а потом решила, что граф опомнился и передумал меня соблазнять. Но если и правда — что-то напугало? Я положила ладонь на грудь и ощутила холод металла на коже.
Серебряный крест. На груди у меня был серебряный крест.
Луна спряталась, но теперь в ней не было необходимости. Сунув под мышку вторую трость, я припустила к замку Лагара во весь дух. Значит, граф покрывает серебро лаком. И отшатывается от девушки, которую хотел обесчестить, обнаружив на ней серебряный крест. Это означало только одно — я нашла оборотня. И теперь собиралась призвать его к ответу.
Ворота в замок не были закрыты, и я беспрепятственно пробежала по лестнице, по коридору — до самой комнаты графа.
Я распахнула дверь без стука. Рауль Лагар сидел за столом с пером в руке, задумчиво подперев голову, но лист бумаги, лежавший на стоешнице, был чист, и даже чернильница не откупорена.
— Медхен? — удивленно спросил граф, увидев меня.
Вместо ответа я швырнула трость с серебряным набалдашником на пол, подошла к Лагару и дернула ворот его рубашки, отрывая вязки и вырывая пуговицы. Граф не сделал попытки остановить меня или закрыться, и я увидела то, что ожидала увидеть — на его груди был ожог в виде креста. Там, где кожа соприкоснулась с моим серебряным крестиком. Серебро — это чистота, оно убивает любую нечисть. Оборотни не терпят серебра. Оно жжет их, как солнце жжет вампиров.