Красная Шапочка выходит на охоту
Шрифт:
Я вздрогнула, когда граф коснулся моей щеки кончиками пальцев:
— Бедная девочка, — пробормотал он, уткнувшись лицом в мои волосы. — А что насчет второго правила Шаперонов?
— Второе правило — каждый оборотень должен быть убит, — сказала я и повернулась к нему, встав к лицу лицом.
Лагар не оделся, и его нагота пугала меня больше, чем если бы стая волков окружила меня, клацая зубами при полной луне. Я смотрела графу в глаза, потому что боялась опустить взгляд и… проиграть окончательно.
— Тогда
Он смеялся надо мной. Смеялся над моей нерешительностью. А я злилась и не могла понять, почему так трудно было нанести удар, когда граф сидел в кресле, и почему так трудно ударить теперь…
Я медленно подняла руку, сжимая трость-клинок.
— Почему вы так долго не женились? — спросила я, хотя было совершенно неважно, почему граф не обзавелся семьей.
К чему эти вопросы, Мари?! Неужели ты умышленно тянешь время, надеясь, что граф сбежит или выбьет у тебя оружие? Или ты надеешься… на что ты надеешься?!.
— Потому что дурная кровь Лагаров неизменно проявилась бы в моих детях, — ответил граф, не сводя с меня пристального взгляда. — Зачем передавать проклятие Лагаров дальше? Пусть лучше умрет вместе со мной. Но вы всё-таки не убиваете меня, грозный Шаперон? — и он усмехнулся уже открыто, не делая попытки защититься, хотя острие клинка находилось на расстоянии двух дюймов от его шеи.
Несколько мгновений длилась борьба взглядов, и я не выдержала первая.
— Проклятье! — я опустила клинок и отшатнулась, уставившись в стену. — Да оденьтесь вы, в конце концов! Вам что — нравится щеголять перед девушками в голом виде?
Я услышала шорох, досчитала до десяти и обернулась. Граф натягивал верхние штаны и застегивал поясной ремень.
— Не получается убить? — спросил он вежливо, но в глазах плясали лукавые искры.
— Рубашку, — велела я. — Наденьте рубашку, и идём к вашей сестре.
— К Саломее? — мгновенно насторожился он. — Вы же не всерьез…
— Только когда своими глазами увижу, что на ней нет раны от моего арбалета, — отчеканила я, — только тогда с вашей сестры будут сняты все подозрения.
— А вам не кажется, что Шапероны превышают должностные полномочия? — поинтересовался он сквозь зубы, но поднял рубашку и надел.
— Когда кажется — я крещусь, — ответила я ему в тон и указала на дверь: — Вперёд.
Мы вышли из спальной комнаты графа, спустились на этаж ниже, и подошли к спальне Саломеи. Лагар постучал и позвал сестру по имени, но нам никто не ответил.
— Саломея? — позвал он встревожено и громко, и открыл дверь.
Но тревоги были напрасны — девушка спала в постели, прекрасная и невинная, как ангел. Только эта ангельская красота меня совсем не тронула.
— Будите её, — сказала я.
Граф потемнел лицом, но подошел к постели и коснулся плеча сестры.
— Саломея, проснись, — он легонько встряхнул её, и девушка заворчала, натягивая одеяло на голову. — Проснись.
Он тормошил её, пока Саломея не села в постели, раздраженно протирая глаза и поглядывая на меня и на графа.
— Что случилось, Рауль? — спросила она недовольно, зевая на каждом слове. — Я приняла снотворные капли, и хочу спать. Если ничего срочного…
— Разденься, — коротко сказал он.
— Что?! — возмутилась Саломея. — Ты с ума сошел?
— Не спорь, пожалуйста, — сказал граф твердо и взял сестру за руку, повыше локтя. — Вставай.
Саломея попыталась его оттолкнуть, он вздернул ее на ноги, она заметила меня и потеряла дар речи, указав в мою сторону пальцем.
— Девица оказалась непростой, — пояснил граф, — она из Красных Шаперонов.
— Только этого нам не хватало, — еле слышно произнесла Саломея, но больше не сопротивлялась.
Смерив меня презрительным взглядом, она вырвалась от графа, встряхнула распущенными волосами, а потом демонстративно дернула завязки на ночной рубашке и сбросила ее на пол быстрее, чем я успела сказать, что достаточно приподнять подол.
Сложена она была под стать брату — как идеальная статуя. Богиня любви и красоты из королевского сада, изваянная в мраморе. И, разумеется, никаких ран и ожогов от серебра. Только синяк на ребрах, слева.
— А это откуда? — спросила я.
— Поскользнулась, когда выходила из ванны, — сердито отозвалась Саломея. — Всё? Мне можно одеться? Или желаете осмотреть меня ближе, мадемуазель Шаперон?
— Одевайтесь, — сказала я. — Прошу прошения за беспокойство.
— Что это было? — услышала я голос Саломеи, когда уже вышла из комнаты.
— Шапероны порылись в нашей семейной истории, — ответил граф с невеселой усмешкой.
— Опять собирали сплетни! — в сердцах выпалила его сестра. — Готова поклясться, это им напела та сумасшедшая! Анастейша Бюссар! Я придушу её когда-нибудь!
— Ложись спать, — сказал граф. — Надеюсь, победят не сплетни, а здравый смысл.
— Какой тут сон, — зло прошипела Саломея. — Гони ее прочь из нашего дома! Значит, та, вторая, тоже была из Шапе… — она замолчала так резко, словно ей зажали рот.
— Спать, — повторил Лагар.
Саломея что-то пробурчала в ответ, но её брат уже вышел в коридор следом за мной и плотно закрыл дверь.
— Что дальше, мамзель? — спросил он с привычной развязностью. — Заставите раздеться всех мужчин в Ардеше и его окрестностях? Эй, месье! — паясничая замахал он руками на манер уличных торговцев. — Приехали Красные Шапероны! Извольте снять штаны!