Красная страна
Шрифт:
– Кто?
– Дети. Но голуби – льстецы. Они всегда говорят то, что ты хочешь услышать. – Старик слизнул с ладони семечко и разгрыз его желтыми зубами.
Шай уже и без того намеревалась отступать, но тут еще и Камлинг прокричал позади:
– Ваш завтрак!
– С чего ты взял, что эта парочка должна уехать? – спросила Шай, присаживаясь на свой стул и смахивая пару крошек, пропущенную Камлингом.
– Ну, насколько я слышал, золото искать… – ответил Лэмб.
– Ты меня совсем не слушал, да?
– Стараюсь.
– Ты можешь себе представить, как эти двое просят помощи?
– Нет. Поэтому и считаю, что нашими их дела никогда не станут.
– Это точно. Именно поэтому мне и любопытно.
– Когда-то я был любопытным. Давным-давно.
– И что произошло?
Лэмб провел четырехпалой рукой по изуродованному шрамом лицу.
Завтрак состоял из холодной овсянки, яичницы-глазуньи и серого бекона. Овсянка не самая свежая, а бекон, вполне вероятно, не имел ничего общего со свининой. Зато еду выложили на заграничную посуду, разрисованную деревьями и цветами, разукрашенную золотом. Камлинг лучился скромной гордостью и осознанием того, что более изысканных яств не сыщешь во всем Земном Круге.
– Это из лошади? – спросила она Лэмба, тыкая в мясо вилкой и ожидая, что оно вот-вот попросит пощады.
– Радуйся, что не из всадника.
– В дороге нам приходилось есть всякое дерьмо. Но это было понятное дерьмо. А это что, черт побери?
– Непонятное дерьмо.
– В этом весь Криз. Тебе могут принести дорогущие тарелки, а на них положить какие-то отбросы. Все упирается в чертово…
Вдруг Шай поняла, что разговоры стихли. Волосы на ее затылке зашевелились. Она медленно обернулась.
Шесть человек впечатывали измаранные сапоги в пол, покрытый коркой грязи. Пятеро – головорезы, которые частенько встречались в Кризе – шагали между столами с той особой неподдельной сутулостью, которая показывала, что они – лучшие. И у каждого имелся меч. Шестой сильно от них отличался. Невысокий, но чрезвычайно широкий, с огромным пузом, обтянутым дорогой тканью, пуговицы на которой были натянуты так сильно, будто портной, шивший платье, решил польстить ему при обмере. Темнокожий, с седым пушком на темени и золотым кольцом, оттягивавшим мочку уха. Если бы Шай захотела, то могла бы просунуть в это кольцо кулак.
Он выглядел донельзя довольным собой и улыбался так, словно его все на свете устраивало.
– Не беспокойтесь! – воскликнул он весело. – Можете продолжать есть это! Если, конечно, не боитесь жидко обгадиться!
Он расхохотался и хлопнул по спине одного из своих знакомых, едва не макнув его лицом в тарелку. Пробираясь между столами, он окликал людей по имени, здоровался, обмениваясь рукопожатиями. Длинная трость с костяным набалдашником стучала по полу.
Пока он приближался, Шай слегка развернулась на стуле и расстегнула нижнюю пуговицу безрукавки, чтобы рукоять ножа, легко и непринужденно, выглянула наружу.
– Я – Папаша Кольцо.
– Я догадалась по вашему появлению.
– А вы – Шай Соут.
– И не скрываю.
– Тогда, должно быть, вы – Лэмб.
– Раз так должно быть, тогда я – Лэмб.
– Они сказали, чтобы я искал здоровенного проклятого северянина с лицом, как колода для рубки мяса. – Папаша Кольцо придвинул свободный стул. – Вы не против, если я присяду?
– А если я скажу, что против, что будет? – спросила Шай.
Он замер, наполовину уже согнув ноги, опираясь на трость.
– Скорее всего, я бы извинился, но все равно сел бы. Извините. – И он плюхнулся на стул. – У меня нет никакой гребаной обходительности, как мне говорят. Спросите у любого. Никакой гребаной обходительности.
Шай бросила быстрый взгляд через зал. Савиан даже не обернулся, но на его коленях под столешницей блеснул клинок. Ей сразу стало легче. Он не рассыпался в любезностях в глаза, этот Савиан, но был отличной поддержкой за спиной.
В отличие от Камлинга. Гордый хозяин гостиницы мчался к ним через весь зал, потирая ладони так, что Шай слышала шорох.
– Мое почтение, Папаша Кольцо, прошу вас!
– Это еще о чем?
– Да так, ни о чем… – Если бы Камлинг потер ладони еще сильнее, то мог бы добыть огонь. – Пока… пока не возникли сложности…
– А кому нужны сложности? Я пришел поговорить.
– С разговоров-то все и начинается.
– С разговоров всегда все начинается.
– Я беспокоюсь, чем закончится.
– Как это можно узнать, не поговорив? – заметил Лэмб, все еще не поднимая взгляд.
– Вот именно! – подхватил Папаша Кольцо, улыбаясь, словно это был лучший день в его жизни.
– Ну, ладно, – неохотно согласился Камлинг. – Еду заказывать будете?
– Твоя еда – дерьмо, – фыркнул Папаша Кольцо. – А эти два неудачника только сейчас это поняли. Можешь проваливать.
– Ну, знаете, Папаша, это мое заведение…
– Какое счастье! – Веселье Кольца вдруг приобрело оттенок жесткости. – Значит, ты должен знать, где лучше спрятаться.
Камлинг сглотнул, а потом удалился с весьма кислым выражением лица. Разговоры вокруг возобновились, но теперь в голосах слышалось напряжение.
– Одним из главных доказательств того, что Бога нет, я всегда считал существование Леннарта Камлинга, – пробормотал толстяк, глядя вслед хозяину гостиницы. Когда он откинулся на спинку, возвращая благожелательную улыбку на лицо, все соединения стула жалобно заскрипели. – Что скажете о Кризе?
– Грязный во всех отношениях.
Шай бросила вилку и отодвинула подальше тарелку с беконом. Она подумала, что расстояние между ними слишком большим быть не может. Позволила руке безвольно упасть под стол. Совершенно случайно ладонь легла на рукоять ножа. Подумать только…