Красноармеец
Шрифт:
Кстати, был один забавный момент, я над ним долго в тихую угорал. Ещё в середине ноября была заметка в московской газете, с некрологом, погиб Дважды Герой Герман Одинцов, погиб в бою. Хвала герою, отомстим проклятым врагам. Видимо так решили избежать вопросов, куда делся тот я, геройский парень. Хотя я в Горький всё равно написал, у меня там дом, чтобы куда не ушёл налево. Раз сохраняют пусть и хранят до моего возвращения. Так что меня совсем стали считать лишь однофамильцем, тем более правду я не открывал. Даже на митинге по этому поводу, а он был, Политуправление дивизии устроило, при всех поклялся отомстить за своего тёзку. Особист, который потом позвал для разговора, как мне кажется, угорал не меньше меня. Тот видимо один знал кто я такой. В общем, взял подписку о неразглашении. Да мне и самому это выгодно. Дал. Вот так катил и размышлял о последних днях. Да спалили меня, уже все в штабе дивизии знали теперь, кто я на самом деле. Пока ещё думали, что с этим делать, как использовать. Вот этого я и хотел избежать всеми силами. Особист теперь тут не поможет.
На станции, когда шла погрузка в вагоны, меня окликнули:
– Товарищ капитан! Товарищ Одинцов!
Обернувшись, когда сообразил, что это уже ко мне, я сразу опознал знакомое лицо. У того, как и у меня шапка-ушанка с опущенными ушками была, а ветер сильный, пронизывающий. Но он смог меня опознать сходу, вот и я его тоже. Это был мой взводный, из разведывательной мотоциклетной роты, где я в гвардейской танковой бригаде служил. Мой боец, хоть и бывший. Тогда ещё
– Товарищ капитан, откуда вы тут?
– отстранившись, тот осмотрел меня, говоря.
– Читал в «Комсомолке», что вы погибли. А тут смотрю, живой. Даже глазам не поверил.
– Представьтесь, - подошёл к нам мой комдив, тут же был начштаба и кто-то из Политуправления дивизии, самого комиссара не было. Чуть в стороне стояли несколько офицеров и бойцов из комендантского взвода.
– Гвардии старший лейтенант Столяров, Шестая общевойсковая армия, - козырнув, представился теперь уже офицер.
– Возвращаюсь из госпиталя в свою бригаду.
– Вы его знаете?
– кивнул на меня комдив.
– Конечно, товарищ полковник. Это мой бывший командир, капитан Одинцов. Дважды награждён Золотыми медалями Героя. Мы вместе под Харьковом воевали. Выходили из окружения. Потом он пропал.
– И куда пропал, товарищ… капитан?
– последнее слово тот выделил с ядовитой интонацией, обращаясь уже ко мне.
– После выхода из окружения, попал в руки особистов. Молодая и свежая дивизия. Начали избивать, не поверили, что я командир и дважды высшей наградой награждён. Мол, молод слишком. Даже запрос в мою армию не отправляли, посчитали что это излишне. Я контужен, убил обоих особистов и двух бойцов. Наглухо. Потом начальника разведки дивизии и ещё одного бойца, тоже руки распустили. Очнулся в землянке избитый. Да, когда бежал из дивизии, ножом часового снял. В другом месте к своим вышел, а там суд, лишение всего и колония. Вины своей не признал, жизнь защищал, и сейчас не признаю. Впрочем, мне и доказали только убийство часового, по остальным свидетелей не было, а я не признавался. Потом штрафбат, не доброволец, силой взяли, и вот уже у вас воюю. А некролог, тот тут просто, Дважды Герои непогрешимы и в штрафбаты не попадают.
– Понятно. Грузитесь, - приказал тот и развернувшись направился к купейным вагонам.
Я же повернулся к Столярову.
– Спасибо тебе, старлей, не за всё правда, но ты своё ещё получишь от особистов, как в часть вернёшься. Научат языком не мести.
Тот начал бормотать извинения, но я отмахнулся, мы ещё раз обнялись, пожелали друг другу удачи, и разбежались. Того машина ждала, а я в вагон. Уже дали сигнал к отправлению. А так как свидетелей разговора хватало, общались у открытых створок моего вагона, то информация быстро стала расходится. Что радовало, между собой говорили, обсуждали, но ко мне не подходили. Вот лежал и размышлял. Крепко меня Столяров с этим подставил. И угораздило же знакомца встретить перед отправкой. То, что Шестая армия участвовала в штурме Сталинграда, я знал, но с другого фланга, мы с ними мало контактировали. Не думаю, что это подстава от Особого отдела. Им это тупо не нужно, воюю, те присматривают и ладно. Это действительно была случайность. А вот до чего додумается комдив, даже представить страшно, уж больно тот задумчивый уходил. Хотя может и забудут, я на это очень надеялся. А так я общался с командиром другой пары моего отделения, лежали рядом на нарах, тот войну начал авиационным техником, но там и закончил, побывал даже кавалеристом, теперь вот снайпер, семнадцать подтверждённых имеет. Средний надо сказать стрелок. А служил тот в части, где были связные самолёты «Аист», их выпускали наши до начала войны, это копии немецкого «Шторьха». Да я тут заинтересовался его рассказами и начал выпытывать подробности. Дело в том, что полторы тонны свободного, а припасов, что осталось, мне хватит надолго, вот и решил транспорт посерьёзнее добыть. Автомобиль банально, я думаю самолет тут самое-то. Оказалось, «Шторьх» вполне неплох, и весит чуть меньше тонны. Правда, наш «У-2» ещё меньше, кило на сто, но у немца была закрытая кабина с большим остеклением, даже потолок стеклянный, что было комфортнее. А что, сам самолёт, пару бочек с запасами бензина и имею транспорт на все случаи жизни. Было два минуса. Я не умею управлять такой техникой, да как-то авиацией не интересовался никогда, ну и дальность. Даже четырехсот километров не было. Хотя нет, ошибся, техник мне пояснил. Это триста восемьдесят в одну сторону, и с возвращением. А если только в одну, с двумя полными баками на сто пятьдесят литров в общем объёме, то семьсот пятьдесят километров где-то выходит. Для такого маленького самолёта вполне прилично. Да и скорость выше чем по земле. Где бы научится летать? А самолёт я добуду. «У-2» меня тут особо не интересовал.
Да, стоит отметить что удостоверения шофёра у меня было, сделал себе, когда в танковой бригаде замом по разведке был. Да легко. А вот насчёт самолёта, то подумал и понял, это всё лажа. Да на черта он нужен, если я управлять не умею? Мёртвый груз. Хотя идея стоящая. Перед окончанием войны подосвобожу хранилище и приберу новый аппарат с запасом топлива. После войны в аэроклубе научусь и будет своя лётная техника. Топлива смогу доставать. Пока же буду пополнять тем, что пригодится во время войны, не припасами. Хотя если что попадётся что интересное, то подберу, но в основном наземная техника. Там поля на Юге, степи, мотоцикл какой или авто, самое то. Сам я хранилище не освобождаю десятками килограмм каждый день, не думайте. Нас вполне неплохо кормят, я добавляю из своего что сладкое или солёное. Та же рыбка сушёная хорошо идёт. Поэтому, если за день полкило уйдёт, то это был насыщенный день. А так обычно куда меньше. Нас везли в неизвестность, и я не знал чего ожидать. Судя по направлению, двигаемся куда-то на Кубань, где идут бои, наши постепенно освобождали земли, уже Ростов взят, и немцы на нашем берегу, те что частично Новороссийск взяли, оказались в кольце, отрезанными от снабжения. Пусть у них Азовское море, считай внутреннее море, а лоханок разных те захватили изрядно, могут водой доставлять необходимое, но наша авиация активно их выискивала и уничтожала. Так что, как и все я делился со всеми своим мнением. Однако никто не угадал. Нас в Грузию доставили, в порт Поти. Где-то железная дорога была перерезана врагом, нас там выгружали, и мы совершали обходной марш-бросок, потом снова железной дорогой, и так до Грузии. А тут куда теплее, снега вообще не было, в нашей форме, в валенках, полушубках, потом истекали. Хорошо нашлось шинели, сапоги, переодели. Не всех правда, запасы закончились, но большую часть точно. И вот двенадцатого февраля нагруженный бойцами Восемнадцатой Гвардейской стрелковой дивизии, большое транспортное судно, двинуло в Крым. Наша задача брать Крым в составе десанта. То есть, мы первые в высадке участвуем.
Я устроился на палубе, повезло, место свободное найти, и поглядывая вокруг, день был, к Крыму в темноте должны подойти, так что поглядывая на боевые корабли сопровождения, на другие транспорты с десантом, там тоже части нашей дивизии были, и вот размышлял. Комдив, да и никто из командиров, меня так и не вызвал, видать особист дивизии подсуетился. Хотя это не точно, предположение. Это радует, внимания я не хотел. А размышлял я о судне. Плаваю я неплохо, большой опыт, как дайвер отлично состоялся. Немцы наверняка о десанте знают, разведчиков своих воздушных часто гоняют, подготовятся. Они не знают место высадки, а побережье протяжённое, чтобы крупные силы держать. Будут держать опорные пункты и манёвренные моторизованные группы, что подойдут на помощь, с задачей скинуть нас в море, пока не закрепились. Это всё не важно, рабочие моменты, наша дивизия в высадках и создании плацдармов собаку съела, это по Сталинграду ещё. Видимо об этом начальство и подумало, вспомнив о нас. Нет, я про авиацию. Люфтваффе до сих пор сильно и налёт на наш морской караван вполне возможен. Тут на судне несколько тысяч бойцов нашей дивизии, да ещё несколько рот морских пехотинцев. Если пробоина и транспорт будет тонуть, как спасаться? Я не каркаю, мне это просто интересно. То-то и оно, об этом я и размышлял. Места у шлюпок не хватит, да и вода ледяная чтобы долго в ней продержатся. А вот насчёт себя я особо не сомневался. А у меня был водный транспорт. Ещё в сорок втором под Харьков повезло найти машину, разбитую, не нашу, немецкую. Внутри тюк среди хлама. Это оказалась надувная лодка. Тут же и ножной насос. Я накачал лодку, вполне такая, целая, четверо свободно сядут. Лодка не военная, где каждая секция имеет свой наддув, пробьёшь, всё равно доползёт на оставшихся секциях. Нет, это гражданская лодка. Там в машине и рыболовные принуждённости были, удилища. Видимо немец-офицер был рыболовом-фанатом. Всё прибрал, самому пригодится, всё высокого качества было. Так вот, лодка, с двумя вёслами, у меня была наготове, заберусь и погребу к берегу. Вот только в воде будет несколько тысяч наших, и как с ними поступить? Не будешь же грести прочь, слыша крики о помощи? Муки выбора. У нас тут медсанбат, девчат буду спасть, а остальные… М-да.
Вот об этом морщась и подумывал, однако дошли мы благополучно, пока корабли сопровождения вели огонь по берегу, видимо кто-то наводил, о тихой высадке и разговора не шло, началась погрузка в лодки, я согласно спискам, в первой волне с напарником шёл, задача выбивать огневые точки, поддерживать высадку, офицеры дивизий уже давно определились как высокоэффективно использовать снайперов, что и делали, и вот так высадился. Правда, сапоги замочил, но не страшно, незаметно переоделся, натянул свои, из запасов. Вот так дальше и работали. Плацдарм быстро удалось расширить, подкрепление немцам, это были румыны, целый батальон, что подошёл на технике, накрыли из тяжёлых орудий крейсера. Разметали, а мы потом прошлись, добили. Пленных не было, не брали. После того как местные рассказали, что эти твари творили, никакой жалости не было. А высадились мы у Алушты, высадка продолжалась, часть подразделения разбегались, выполняя свои задачи, тут прямая автодорога на Симферополь была. Я так понял, наша задача отрезать тех, что в Севастополе были, ну и уничтожив тех что в котле, гнать остальных к Перешейку. Войск у противника тут на самом деле не так и много, справимся. Так и было, наша дивизия на третий день после высадки, первой вошла в Симферополь, где начались городские бои. Ох не повезло немчуре и мамалыжникам, у нас огромный опыт городских боёв, так что двигаясь как таран мы за два дня вышибли противника их города, как тот не цеплялся за каждую постройку. Да румыны первыми бежали, а немцы отступали, выравнивали линию обороны. Неделя пролетела мигом, Севастополь окружили, когда меня вызвал командир взвода, тот хоть и ранен в руку, она на привязи, но строй не покинул.
– Одинцов. У нас в тылах кто-то безобразничает, обстрелы, две машины пропало. Приказали выделить группу, усилив её снайперами. Пойдёшь со своим напарником. Машины ждут. Там два «ЗИСа» у здания бывшей школы, увидишь.
– Есть, - козырнул я.
Прихватив своего напарника, молодого бойца на полгода старше меня, я с вещами и имуществом добежал до машин. К слову, это наши трофеи, отбили у румын, а те до этого у нас. Парни в машинах знакомые, из разведроты. Вот так и покатили, к месту последнего нападения. Будем выслеживать. Есть подозрение, что это местные, из татар бандитствуют. Между собой мы уже договорились, в плен брать не будем. Кстати, парни сообщили, что от Алушты другая группа идёт на встречу. Чтобы в курсе были. А так мы нагнали ту группу, татары врассыпную, ну и мы тех гонять. Мой официальный счёт уже был двести двенадцать единиц противника уничтоженными, хотя набил больше. Но вот не все подтверждают, сволочи. Разведчики разделились, напарник ушёл с другой группой, а я с парнями из первого отделения, их пять при сержанте. Татар подстегивали мои редкие и точные выстрелы, шустро те убегали, но выстрелы были точно в цель. Из их группы выпадал то один, то другой. Тут видимо целая рота в засаде на дороге засела и обстреляла наших. Обозников побили, да лошадей не мало. Вот и гоняли. Те изначально разделились на три группы уходя в разные стороны. Вот и мы на три разделились. А эти, обнаружив преследование, снова разделились, ну и нам пришлось. Отпускать кого-либо не хотелось, поэтому и оказались всемером против десятка татар. Впрочем, когда нагнали двоих ставшихся, один ранен, брёл шатаясь, те скрылись в ауле. Вот так оказавшись на окарине аула, я тут же забрался повыше, на скалы, скалолазное снаряжение было, трофейное, заняв позицию, пулемётчик наш чуть пониже. А остальные стали осматривать первые дома с краю, можно сказать, зачищая, прикрывая друг друга. А мы с пулемётчиком их прикрывали. Ну не в первый раз, опыт большой. Старики да старухи, ну и дети, особо пока серьёзного не нашли. Тут я приметил как перебегают у дальних мазанок, вооружённые люди, пулемётчик тоже засёк, и открыл огонь. Ну и я двоих свалил, потом дальше давил огнём, перемещаясь, мою позицию обнаружили, пытались задавить огнём. По моим прикидкам в ауле было до пяти десятков вооружённых мужчин, по мимо тех, что мы сюда загнали. Некоторое до сих пор были в форме помощников немцев. Сейчас от этого отряда самообороны уже половины нет. Я видел, как тех двоих, которых мы сюда загнали, пытаются вывести через тропку, свалил обоих, как и троих из сопровождения. Один из них был старик с длинной седой бородой.
Тут приметил, что в аул забегают ещё татары, с другой стороны, а за ними наши, преследуют. Из другой группы. Я успел ополовинить этих татар, пока те в домах не скрылись. Так что аул был окружён, и началась планомерная зачистка. Это привычная работа и бойцы действовали легко и непринуждённо. Правда, обнаружив места пыток наших бойцов, да яму где сидели трое сильно изувеченных, разъярились, и вообще валить начали всех. Ну взрослых точно, не делая различий в поле. Гранаты закидывали в дома, потом уже сами заходили. Когда зачистка закончилась, я спустился и направился в аул. Меня заинтересовал самый большой дом. Там, а бойцы уже всё осмотрели, я зашёл в открытую дверь сарая, переступив через тело убитого старика в дорогих одеяниях. Не показалось, часть колеса и крыла автомобиля видны были. Машина и стояла. Это был кабриолет. Ну или фаэтон. Причём машина наша, я нашёл шильдик, сорок первого года выпуска, это был двухдверный «КИМ-10-51» бежевого цвета. Редкое авто. Похоже машина фетиш местного старосты, дом его, потому как блестела что новая, ей явно часто красоту наводили. А вот бак пуст, и запасов бензина не обнаружил. Похоже автомобиль, у которого даже тысячи километров пробега не было, был для местного старосты красивой и дорогой игрушкой, которую он холил и лелеял. Я убрал машину в хранилище, восемьсот сорок килограмм. Трофеи были за время боёв в Крыму, сухофрукты, вино красное, хранилище пополнялось, а с автомобилем полторы сотни кило осталось свободного. Можно бензин добыть, использовать. Да и машину стоит в порядок привести, похоже давно стоит, может год, а может и больше. Надо у местных спросить. Я решил поджечь сарай, а чтобы скрыть пропажу автомобиля. Чем нашлось, краски и разный керосин, да масла в избытке. Толпа местных под охраной на улице сидела, туда и пошёл. Вот так и поинтересовался откуда авто. С сорок первого, угнали у какого-то советского чиновника. Тот хвастался, что машину сам Сталин видел. Их всего несколько штук и выпустили. Подарок старосте был от сыновей. Вообще «Кюбельваген» был даже меньше весом, на сотню кило, но с этой машиной был плюс, что запчасти всегда достать смогу. Так что пока оставлю. А вот сообщение, что машина не на ходу, не понравилось. Вернулся в сарай и достав машину, начал проверять. Даже крышку цилиндров снял. Парни заглядывали, но не мешали, только сказали, что сообщат, когда выходить будем.